Андрей Смирнов

согласовано. Им казалось, что их преимущество — мощь, но Элгар наглядно продемонстрировал, что это не так. Однако Элгар там один, и как бы он ни был хорош, он не сможет отбивать сразу все

атаки, если те будут различаться по характеру и выбирать в качестве цели разные корабли

энтикейского флота.

«Сир, — мысленно возразил кто-то.  — Но ведь там еще Гора и Лилия. По отдельности им

будет остановить нас намного легче.»

«Я знаю,  — ответил Фарен. —  Большую часть наших заклятий они остановят. Но не все. 

Приступайте. Я буду оказывать поддержку то одному, то другому из вас.»

Поначалу нерешительно, а затем все активнее и смелее баннереты Лучей стали создавать

заклятья и направлять их на приближающиеся корабли энтикейцев: огненные шары, бури, вихри, стальные клинки, падающие с неба, и ледяные клинки, вырастающие из воды, жгучие светящиеся

сияния и темные проклятья; из морских недр являлись устрашающие чудовища, которые

вцеплялись в борта и утаскивали в воду моряков; корабли увязали в ряске или проваливались в

воду, вдруг сделавшуюся слишком легкой, воздушной, не способной выдержать вес судна. Мощь

Браша, хотя уже и не единая, а разделенная на двадцать четыре различных направления,

поддерживала их усилия. Элгар гасил наиболее успешные атаки, но он не мог успеть везде;

Ордена нейтрализовывали большую часть оставшихся воздействий, но не все. Когда затонул

первый пиратский корабль, занимавший крайнее левое положение относительно прочего флота,

Фарен понял, что сделал правильный выбор. Многого они так не добьются, но измотают и ослабят

врага, насколько это возможно. Сам герцог сосредоточился на Элгаре — он более не ставил себе

задачу переиграть бессмертного, но делал все, чтобы максимально отвлечь его, не дать

сконцентрироваться на более слабых атаках. Фарен усиливал то одни, то другие Лучи — и

прекращал поддержку сразу же, как только замечал, что Элгар принимается за защиту данного

направления, и начинал поддерживать иное: по сути, он напоминал сейчас назойливую муху,

которая никак не дает сосредоточиться на основных задачах. Он так увлекся этим

противостоянием, что не сразу заметил, как ситуация изменилось. Один из баннеретов Лучей

обратил его внимание на тьму, разлившуюся в районе, где, предположительно, мог находиться

флагманский корабль противника; затем что-то начало происходить вокруг Браша.

Когда Фарен перенастроил заклятье виденья так, чтобы созерцать не только море, но и

небо — он увидел, как темные тучи стягиваются над Брашем в зловещий водоворот, в центре

которого зияла дыра. Неба, однако, в этой дыре не было видно, все та же клубящаяся тьма.

«Как и предсказал эфир…» — Подумал Фарен. — «Элгар подготовил заклятье падающих

звезд.»

Он усилил энергетический купол над Брашем, гадая, сумеет ли тот выдержать падение

сбитой с неба звезды. Но звезда на крепость так и не упала. Вместо нее клубящаяся набухшая тьма

пролилась дождем.

Энергетический купол, созданный Фареном, оптимально подходил для задержки крупного,

тяжелого, раскаленного тела — влага же, пусть часть ее и была задержана куполом, и стекла вне

пределов крепости, частично все же просочилась через щит Фарена, а затем он понял, что что-то

неправильное происходит с самим защитным заклятьем. То, что лилось с небес, водой не было: более легкое чем вода, нечто среднее между темной влагой и черным дымом, оно разъело

защитное заклятье за несколько секунд. Затем струи этой жидкости стали падать на Браш, и Фарен

услышал истошные крики людей наверху и во дворе — не все еще успели покинуть замок.

Заклятье виденья также оказалось повреждено; он чувствовал как стремительно выходят из строя

верхние Лучи, а контролировавшие их чародеи — гибнут. Браш умирал. Судорожная попытка

герцога отвести эту проклятую жидкость куда-нибудь в сторону успеха не принесла: льющаяся с

небес отрава разъедала любые заклятья. И не только заклятья. Он потерял контакт со средним

подвижным уровнем, потом начали гибнуть маги на нижнем. Часть из них все еще была жива,

когда с потолка в большую залу, где находился Фарен, упали первые капли. Когда они коснулись

лестницы, из ступеней повалил дым, а в самих каменных плитах появились разрастающиеся

углубления.

Это был дождь из кислоты — поразительно сильной и универсальной, разъедающей как

материю так и тонкие структуры с необыкновенной легкостью. Фарен не мог припомнить

Высшего Волшебства, способного производить подобные эффекты; однако, он вспомнил все

донесения о темных силах, с которыми заключил сделку король Энклед, и понял, что если не сама

воскресшая Владычица Ядов помогала энтикейцам, то, несомненно, это был кто-то из самых

ближайших ее фаворитов. В любом случае, северяне связались с силами, заключать с которыми