Андрей Сахаров

В архивах хранятся многочисленные следы университетских интриг против академических физиков. Одна из них вышла на газетные страницы под знаменем борьбы с низкопоклонством. Кампания против «вредоносного западного влияния» началась летом 1946 года, на заре холодной войны, и первым объектом «перевоспитания» стала художественная литература, как наиболее понятная и доступная для критики. Естественные науки были уязвимы в другом — по природе своей интернациональны, одной кровеносной системой связаны с наукой Запада. Эту нехитрую мысль высказал А. Р. Жебрак в обзоре «Советская биология», опубликованном в американском журнале «Сайенс»⁸³. Обзор, прочитанный казенно-патриотическим глазом, сделал его автора героем разгромной статьи «Против низкопоклонства!» в «Литературной газете»⁸⁴. Статья недоумевала, как советский биолог мог написать: «Мы вместе с американскими учеными строим общую мировую биологическую науку». «С кем это вместе строит Жебрак одну биологию мирового масштаба? Уж не с теми ли фашиствующими «учеными»-генетиками…» Далее разъяснялось, как легко генетика скрещивается с фашизмом.

Статью в «Литературке» подписал ректор Сельскохозяйственной академии, и это можно понять, поскольку Жебрак был профессором той же академии. Непонятно, однако, как в ту же разгромную статью попал другой отрицательный герой — физик Виталий Гинзбург. Он работал в другой академии — в Академии наук СССР, однако патриотическая статья бичует целых три его публикации, «дискредитирующие нашу советскую науку»: «В изданной в 1947 году массовым тиражом брошюре проф. Гинзбурга «Об атомном ядре» полностью бойкотируются фамилии Иваненко и Гапонова… Мезонная теория ядерных сил разработана Иваненко и Соколовым в 1940–1941 годах… Однако в недавней обзорной статье доктора Гинзбурга «Теория мезотрона и ядерные силы» беззастенчиво замалчивается и это достижение советской физики… И совершенно нелепым пресмыканием перед американской наукой является последняя статья доктора Гинзбурга… Доктор Гинзбург… говоря об интересующем нас излучении, замалчивает авторство Иваненко… Дальше этого позорного стремления замалчивать открытия советской науки, затирать советских авторов — некуда идти».

Физические термины, замененные здесь многоточиями, ректор Сельскохозяйственной академии употребил на удивление грамотно. Внимательно, видно, изучал он физические журналы. Настораживает лишь троекратно упоминаемое имя жертвы низкопоклонства — Дмитрия Иваненко. В «университетской физике» это был самый именитый теоретик. Гинзбург же, ученик и ближайший сотрудник Тамма, принадлежал, естественно, к физике «академической». Нетрудно догадаться (а жизнь предоставила Гинзбургу прямое доказательство⁸⁵), что за «физической» частью статьи в «Литературке» стоял физик Иваненко, совмещавший профессорство в Сельскохозяйственной академии с работой в МГУ.

Ироничные физики ввели тогда меру низкопоклонства научной публикации. Угол наклона к Западу измерялся отношением числа иностранных ссылок к отечественным, а «безупречная вертикальность» достигалась полным отсутствием ссылок на зарубежные исследования. Однако патриотически-вертикальные университетские физики относились к своим намерениям с полной серьезностью и, беря пример с только что «исправленной» советской биологии, затеяли нешуточную атаку на физиков академических.

Биофизика несостоявшегося совещания

До середины 1930-х годов биология развивалась в СССР не менее стремительно, чем физика, — пока на авансцену не вышел «народный академик» Трофим Лысенко. В его политическом возвышении ключевую роль сыграл главный политик страны — Сталин. Они были одного поля ягоды: не обремененные образованием и одаренные мощной политической интуицией — умением манипулировать людьми в достижении своих целей, которые оправдывали любые средства. Недообразованному легче верить в чудеса науки, чем видеть границы ее возможностей. Обоим были нужны чудеса: Лысенко — чтобы опровергнуть генетику, Сталину — чтобы отвергнуть законы рыночной экономики и построить социализм в одной отдельно взятой стране. Лысенко верил, что если постараться, то можно «воспитать» один живой организм из другого, один вид из другого, — например, рожь из пшеницы, — и этому не должна была мешать буржуазная генетика. В нечто подобное верил и Сталин, которому надо было воспитать «нового — социалистического — человека» и населить страну этим новым видом вопреки буржуазным маловерам.

Личное расположение Сталина к Лысенко проявилось и в высоких отличиях (три Сталинские премии), и в государственных постах, и — самое поразительное — в том, что Сталин лично отредактировал «тронную речь» Трофима Денисовича в Академии сельскохозяйственных наук в августе 1948 года.