Андрей Сахаров

Внутри Академии наук наибольшую поддержку Сахарову оказывал Петр Капица — ярко выраженный научный индивидуалист с сильным общественным чувством. Началось это с выступления Сахарова против Лысенко в Академии наук в 1964 году. Тогда Капица утихомирил сидящего рядом с ним в президиуме партначальника, объяснив ему, что выступающий — «отец нашей водородной бомбы». После появления «Размышлений…» Капица пытался сделать идеи Сахарова предметом открытого обсуждения. И, наконец, старался вытащить его из горьковской ссылки и спасти от смерти в первой бессрочной голодовке. 4 декабря 1981 года, на двенадцатый день голодовки за выезд Лизы Алексеевой, 87-летний Капица послал очень короткое письмо Брежневу: «Я уже очень старый человек, и жизнь научила меня, что великодушные поступки никогда не забываются. Сберегите Сахарова. Да, у него большие недостатки и трудный характер, но он великий ученый нашей страны. С уважением. П. Л. Капица». 8 декабря выезд разрешили.

Двух индивидуалистов разделяли целое поколение и способ общественной деятельности. Они вошли в общественную жизнь на очень разных стадиях советского тоталитаризма. Капица действовал закрытым манером, единственно возможным при сталинизме, — писал письма руководителям страны, «старшим товарищам», как он их называл¹¹⁶. Поэтому о многих его шагах Сахаров не знал. Когда же Капицу спросили, не думает ли он, что и Сахарову следует действовать, как он, — то есть конфиденциально, Капица ответил:

«Пусть каждый делает то, что может. Я уже слишком стар, чтобы действовать так, как действует Сахаров…»¹¹⁷

На верхнем этаже власти

У индивидуалиста Сахарова один из самых сильных личных интересов состоял в общественном благе. Многое он прощал тем, кто, по его мнению, стремился к тому же, и не придавал особого значения тому, как они обращались с ним самим: «В 1985 году, слушая в больнице им. Семашко одно из первых выступлений Горбачева по телевизору, я сказал моим соседям по палате (гэбистам — больше я ни с кем не мог тогда общаться): «Похоже, что нашей стране повезло — у нее появился умный руководитель».

Нашел подходящее время и место! В эту больницу Сахарова привезли насильно в конце апреля, через неделю после начала его голодовки, там его мучили принудительным кормлением через резиновую трубку. Но он смотрел на нового генерального секретаря не как мученик режима, а как теоретик и изобретатель: «Мне кажется, что Горбачев (как и Хрущев) — действительно незаурядный человек в том смысле, что он смог перейти невидимую грань «запретов», существующих в той среде, в которой протекала большая часть его карьеры».

Осенью 1986 года Сахаров помог Горбачеву перейти ту грань, которую увидел весь мир и принял всерьез: отец советской водородной бомбы и лауреат Нобелевской премии мира получил свободу. 23 октября Сахаров отправил письмо Горбачеву, которое закончил словами: «Я надеюсь, что Вы сочтете возможным прекратить мою изоляцию и ссылку жены». Он писал о беззаконности своей уже семилетней ссылки, о состоянии здоровья, обязался «прекратить открытые общественные выступления, кроме исключительных случаев, когда я, по выражению Л. Толстого, не могу молчать». Упомянул также свои научные заслуги и сообщил, что готов участвовать в научных программах международного сотрудничества.

Это письмо помогло Горбачеву убедить своих товарищей по Политбюро, что можно рискнуть. На это потребовалось полтора месяца. 15 декабря поздно вечером в квартиру ссыльного академика пришли монтеры и установили телефон. Сопровождавший их сотрудник КГБ сказал: «Завтра вам позвонят». Позвонил сам Горбачев и сообщил, что в ответ на письмо принято решение ссылку отменить: «Вы получите возможность вернуться в Москву, Указ Президиума Верховного Совета будет отменен. <…> Возвращайтесь к патриотическим делам!» Сахаров поблагодарил, но тут же напомнил о своем предыдущем письме с просьбой об освобождении узников совести, репрессированных за свои убеждения, и о недавней гибели в тюрьме Анатолия Марченко, который был первым в его списке.

Спустя неделю Сахаров вернулся в Москву, и это событие наглядно и убедительно показало, что действительно «процесс пошел» — процесс перестройки страны, инициированный Горбачевым и немногими его сподвижниками. Через две недели после возвращения академика Сахарова министр иностранных дел и член Политбюро Шеварднадзе направил Горбачеву объемную справку о политических взглядах Сахарова. Вполне объективный реферат статей 1968–1975 годов сопровождался лаконичным резюме: «Некоторые аспекты его высказываний заслуживают внимания»¹¹⁸.