Андрей Ярославич

…Сколько раз Андрей про себя проговаривал все эти свои слова, связывал их как можно лучше, в уме улаживал речи свои. И теперь, когда совсем опомнился и волнение отпустило его, заговорил связно, ладно, легко… Однако не так скоро мог высказать все осмысленное, многое обмыслить успел… И неприметно подошло время обеденной трапезы. Подали кушанье, сюда, в покой особенный. Следом за принесшими блюда слугами явился неожиданно дворский Андрей. И Андрей искренне обрадовался любезному своему сопроводителю. Но понял, что явился тот не случайно, а по уговору с князем; и понял Андрей, что появление дворского — для него знак, сигнал прекратить покамест свои речи и ждать первого ответа, отговора княжеского…

Обедали втроем, обильно и с веселым разговором. Андрей вспоминал свое путешествие с дворским по стране Даниила, шутили, смеялись. Андрей спросил, приедут ли Константин и Маргарита, увидится ли он со своими новыми друзьями до отъезда своего. Дворский не ответил, но открыто посмотрел на Даниила Романовича, и тот ответил за него:

— Полагаю, князь Андрей со своими друзьями увидится и добрая дружба их еще укрепится… — Не к Андрею обращался, но к ближнему своему дворскому.

И почему-то на дворского эти простые слова оказали странное действие, он будто ожидал их, и все равно смутился и пытался скрыть тревогу…

И Даниил и Андрей заметили это. Дружески и тепло, но твердо заговорил князь. И Андрей понял, что в виду имеется некое решение княжеское, и дворский это решение знает, а князю ведомо, что дворского беспокоит это решение. И желал князь ободрить и развлечь своего верного ближнего, но решения своего не менял.

— А вели-ка ты позвать к нам сюда Митуса, — обратился князь к дворскому. — Князь Андрей Митуса не слыхал еще!

Что ж на пиру вчерашнем не было его? — полюбопытствовал дворский.

— Все причуды. Я уж привык сносить причуды его. — Даниил засмеялся всем лицом.

Дворский отстегнул пуговку на мешочке красном суконном, подвешенном к поясу, вынул медную свистульку и свистнул коротко. Вошел один из слуг, и дворский велел позвать Митуса.

Даниил засмеялся, когда говорил об этом Митусе и его причудах; и Андрей подумал, что князь и дворский будут обращаться с этим Митусом как-то шутейно. Но ничего подобного не сделалось, оба приняли серьезный вид, когда встал в дверях очень худой человек, от худобы своей казавшийся высоким. Платье на нем было длинное, простого сукна, однако безрукавка, надетая поверх, крыта была дорогим мехом. Был Митус без шапки, жидкие волосы неровными серыми косицами острились вдоль щек впалых и скул выступивших, и в лице будто лишь и были — эти острые сухие скулы, огромные темные глаза и — клювом — орлиный нос. Под мышкой удерживал Митус гусли небольшие и, войдя, не поклонился. Князь и дворский смотрели на него. Андрею показалось неловко, и чуть отворился. Андрей уже повял, что Митус — певец придворный… И снова тенью метнулась в памяти Огул-Гаймиш, я захотелось, чтобы запел этот Митус, и звуки стройные чтобы пошли на эту тень, и она бы исчезла, исчезла…

Митус без приглашения сел на широкую лавку и спокойно занялся своими гуслями, настраивал, и звучание неровное уже наполняло покой.

— Для князя Андрея какую песню изберешь, Митус? — Даниил повел рукою, указывая на гостя.

Митус ничего не ответил и на Андрея не поглядел. Андрея это даже немного обидело: привык уже к тому, что здесь все балуют его похвалами и восхищением-любованием искренним. Но вдруг неожиданно осознал, что Митусу и не надо глядеть на него, Митус лишь на себе сосредоточен и видит в душе своей, взором внутренним, и Андрея, и все вокруг, и много такого, что Андрею и непредставимо; видит по-своему, как не увидеть никому. И запел-заговорил Митус мерно и звонко и подыгрывая себе на гуслях…

…Длинную песню запел — о королевне чародейной, как сватаются к ней один за другим богатыри и королевичи, один другого славнее, а она всем отказывает и превращает их в птиц журавлей, и они птицами разлетаются с ее двора…

Песня о сватовстве. Конечно, ведь и Андрей свататься приехал. Но почему такая грустная песня? Ужели намек на отказ? После того как Даниил Романович ясно дал понять всем, что не откажет? Или, выслушав речи Андреевы, князь отказать решил? Но откуда ведомо певцу? Провидит?.. Или и вовсе не на отказ, на что другое намекает?..

— Спой песню Гаральдову! — Князь Галицко-Волынский не приказывал — просил…

И запел Митус песню, сложенную норвежским королевичем Гаральдом и на многие славянские наречия переложенную… Гаральд сватался к прекрасной королевне Ярославне, дочери киевского правителя, мудрого князя Ярослава. Но лишь когда свершил Гаральд множество воинских подвигов, за что и прозван был Жестоким, лишь тогда Ярославна согласилась быть его женой, а то все отказывала…

Эта песня завершалась хорошо — картиной веселого свадебного пира. И пропета ведь была по княжой просьбе…

Замолк Митус, медленный напев ладил, перебирая струны.