Читаем Андрей Белый. Между мифом и судьбой полностью

Белый же, напротив, отказывался признать свой «ответ Эмилию Метнеру» оскорбительным, утверждая, что это лишь реплика в полемике. Сотрясший в 1917 году литературную общественность скандал, последовавший за выходом его книги[1315], Белый считал происками философа И. А. Ильина, воспользовавшегося книгой как поводом «проявить свою инстинктивную ненависть» (МДР. С. 280) к нему:

Мне потом объясняли: Ильин вычитал в книге моей против Метнера гадкие инсинуации, де порочившие честь его друга; вернее, не вычитал, а вчитал в нее свою гадость; мне и тогда было ясно, что передо мной душевнобольной (МДР. С. 280).

Причины окончательного разрыва Белого с Метнером выглядят гораздо менее внятными и убедительными, чем причины разрыва Метнера с Белым. Белый, по сути, порвал со «старинным другом» из‐за Наташи (ревность к Метнеру), из‐за Аси, будто бы оскорбленной Метнером (заступился за нее), и из‐за различных оценок политики издательства «Мусагет». Думается, что вскоре абсурдность произошедшего стала Белому ясна.

* * *

Уже в период эмиграции (1921–1923) причины, побудившие Белого разорвать с Метнером, по большей части потеряли актуальность. Дорнахская страсть к Наташе Тургеневой, а вместе с ней и ревность к Метнеру развеялись без остатка. Ася бросила Белого, нанеся страшный удар его чувствам и самолюбию: в его заступничестве она больше не нуждалась. Книга «Рудольф Штейнер в мировоззрении современности» благополучно вышла в издательстве «Духовное знание». Осталось лишь желание довести до конца прерванный скандалом разговор с Метнером о политике «Мусагета», но к тому времени и сам «Мусагет» стал историческим прошлым.

В 1922 году Белый пишет для литературного ежемесячника «Эпопея» «Воспоминания о Блоке» (1922. №№ 1–3; 1923. № 4), в которых немало места уделяет Метнеру. Белый упоминает и про свои обиды («со мной „Мусагет“ поступил негуманно»[1316]), и про болезненные идеологические разногласия («я увлечение Фрейдом Э. К. не прощу никогда»[1317]), но акцент делает на положительной роли Метнера в своей жизни («Но конкретнее всех повлиял на меня Э. К. Метнер»[1318]; «он — друг в устремлениях наших. В нем — что-то эсотерическое по отношению к пошлости „века сего“»[1319]; «по времени первый он благожелательный критик мой; в „Симфонии“ видел он подлинное искание музыкального лейтмотива эпохи»[1320] и т. п.).

Осенью 1922-го, после «Воспоминаний о Блоке», Белый переключается на «Материал к биографии», где заслуги Метнера упоминаются, но подчеркиваются идеологические разногласия и ссоры, доказательство своей правоты и тотальной метнеровской вины в конфликте. Однако «Материал к биографии» для публикации не предназначался — в отличие от «Воспоминаний о Блоке» и от стихотворения «Старинный друг», которое Белый тогда же, в Берлине, радикально переделывает для сборника, выпущенного в «Издательстве З. И. Гржебина» в 1923 году[1321].

Напомним, что стихотворение было опубликовано в 1904 году в сборнике «Золото в лазури»[1322], а затем многократно переделывалось[1323]. И в варианте «Золота в лазури» (1904), и в «гржебинском» варианте (1923)[1324] пафос и сюжет стихотворения (а точнее — стихотворного цикла) остаются неизменными: после долгой разлуки совершается счастливое воссоединение старых друзей (за гробом, в вечности). Однако в «гржебинской» редакции, как кажется, мотив объединяющего прошлого, которое и делает неизбежным возвращение дружбы, усилен. Об этом, в частности, свидетельствует назойливое повторение мысли о том, что все осталось «по-прежнему» в строфе, добавленной Белым в «гржебинскую» редакцию:

Мы — прежние. Мы вот, на прежнем пире…По-прежнему: нам небо в души днеет;По-прежнему: овеивает миром,И — бледно, бледно, бледно бирюзеет[1325].

Скорее всего, Белый надеялся на то, что стихотворение в новой редакции будет прочитано Метнером и, возможно, воспринято как напоминание о светлом прошлом и как сигнал к примирению.

В конце того же 1922 года, вслед за «Материалом к биографии» и после подготовки «гржебинского» издания «Стихотворений», Белый приступил к переработке «Воспоминаний о Блоке» в мемуары «Начало века»[1326]. Главу, посвященную Метнеру, в «берлинской» редакции «Начала века» (1923) иначе как панегирической назвать трудно. Белый включил в нее все то положительное, что говорилось о Метнере в «Воспоминаниях о Блоке», и добавил новые похвалы: «Явление Метнера было ярчайшим духовным подарком»; «Моя память о наших беседах, тогдашнего времени, напоминает мне пиршества <…>»; «Общение с Метнером озолотило мне горькие дни»[1327] и т. п.

Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии