Андрей Белый. Между мифом и судьбой

Линия эволюции «→» слагается из ряда прерывов; в точке прерыва — катастрофа; внутри катастрофы — падение нового импульса <…>. После гибели Трои Эней отправляется в странствие, чтобы потомки его основали Рим будущей эры.

В настоящее время должны понести мы все лучшее погибающей Трои в иные эпохи; и — передать дары наши грядущим: соединенье даров прошлой эры, плодов ее, с зацветающим садом грядущего есть подлинно действие посвящения. Мы, Энеи, выходим из Трои: путь — долог… На чем же нам плыть? На «Алконосте» лежит строгий долг: совершить это плаванье. Самуил Миронович, много бурь впереди: можно сбиться с дороги; оставайтесь же у компаса!

Присоединяюсь к приветствующим «Алконост» с одним лишь условием; эти приветствия — не приветствия юбиляру, совершившему плаванье; эти приветствия — в «добрый путь!»… И — вперед! Впереди лежат годы.

Андрей Белый. Москва. 8 марта 1919 года[584]

Альбомную запись Белый завершил поясняющим рисунком, на котором «Алконост» изображен как парусный кораблик, плывущий по бурному морю. Он покинул берег «Старой Эры», где остались лишь руины, весьма схематично показанные («Падение старого»), и направляется к берегу «Новой Эры», которая символично представлена маяком, излучающим «новый свет». Корабль «Алконост» ведом к «Новой Эре» «новым импульсом», исходящим непосредственно из «Царства Духа» (см. илл. на вкладке).

Может не без основания показаться, что Белый встроил концепцию «Алконоста» в свой юношеский аргонавтический миф. Но символистские идеи и образы он соединил с идеями и образами антропософии. Это и «новый импульс», коррелирующий с «Импульсом Христа», и идея прерывистой эволюции, и идея устремленности в будущее (в антропософской транскрипции — к новому культурному периоду), и даже понимание культурно-просветительской деятельности издателя и его авторов как ответственной миссии, ведущей человечество к новым берегам, к новой эре.

Рисунки и записи Белого в юбилейном альбоме Алянского недвусмысленно свидетельствуют о том, что издательство «Алконост» Белый рассматривал как трибуну для пропаганды антропософских идей — и среди авторов «Алконоста», и среди читателей его книжной продукции. Основания для такого восприятия издательства «Алконост» у Белого, без сомнения, были.

Даже по воспоминаниям Алянского о первой встрече с Белым видно, насколько силен был его пропагандистский пыл, насколько страстно он хотел поделиться с читателем опытом, полученным в период жизни «при Штейнере», и впечатлениями от возвращения в Россию из Дорнаха по странам воюющей Европы: