Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Несколько недель тому назад я отправил Вам (через Мусагет, ибо не знал Вашего адреса и думал, что его знает Ахрамович) письмо, в котором прошу Вас как можно скорее выяснить вопрос о том, будет ли Сирин теперь уже издавать Ваши художественные произведения[3677]. Повторяю свою просьбу, настойчивость которой объясняется тем, что по весьма сложным деловым соображениям редакции необходимо как можно скорее знать о решении этого вопроса Сирином, вследствие чего, думается мне, можно было бы и поторопить Терещенко. – Кроме того, прошу Вас ответить мне, можете ли Вы уделить часть времени на приготовление к печати симфоний (I, II, III) и стихов, на новые предисловия, правку и т. п., уже начиная с осени? Далее, в случае приступа к печати Ваших произведений в Мусагете, желательно знать Ваши намерения относительно шрифта, бумаги, формата. (Обложек, конечно, не будет, т<ак> к<ак> это – вторые издания). Спасибо за сердечный привет от Вас, кот<орый> мне привезла Мариэтта Сергеевна[3678]. Эта странная и даровитая девушка как-то особенно глубоко поняла все существенное, что мне удалось намеками дать в моей книге[3679] и в моих статьях. Ее отзывы (устные, письменные и печатные) обо мне вскрыли большую близость ее подходов ко многим вопросам с тем, как смотрю я. Обнимаю Вас. Привет Анне Алексеевне. Ваш Э. Метнер.

P. S. Уведомьте меня о Ваших последующих адресах.

РГБ. Ф. 25. Карт. 20. Ед. хр. 11.

Отправлено по адресу: München. Schellingstr., 87. Pension Pinakothek.

302. Белый – Метнеру

23 августа (5 сентября) 1913 г. Мюнхен

Дорогой Эмилий Карлович!

У нас и у Маргариты Васильевны[3680] одновременно пришла мысль послать Вам телеграмму; мы как-то были почти уверены, что Вы не приедете к нам; но, все-таки, если бы у Вас был досуг и настроение приехать, мы были бы чрезвычайно обрадованы; мне давно, давно страшно хочется Вас видеть, хотя бы только для того, чтоб пожать Вам руку и сказать, что, несмотря ни на какие идейные и житейские расхождения (деловые), я Вас люблю, уважаю; и не было за это время дня, чтобы я внутренне не говорил с Вами (соглашался или, наоборот, спорил); что бы ни было между нами за эти два года, я измеряю отношения наши не этими двумя годами, а десятилетием. Да и кроме того: я ставлю на одну чашку весов все незабываемое, что было вместе пережито, познано, обсуждено, а на другую бросаю несколько десятков писем и вижу, что перевешивает первая. Словом, я очень, очень Вас люблю. Вы пишете, что постараетесь со мной повидаться[3681]; я спешу прийти Вам на помощь; мы едем в Христианию[3682], откуда вернемся либо в Берлин, либо в Базель в середине немецкого октября; Вы, вероятно, к тому времени вернетесь в Россию. И стало быть: мы опять на год разъедемся. Между тем, мы проедем чрез Дрезден; и стало быть, всего удобнее встретиться нам в Дрездене (остановиться на день, два и увидеться с Вами)[3683]; уезжаем мы послезавтра, утром; в Дрездене, стало быть, будем мы в воскресенье к вечеру[3684]; тотчас же телеграфируем Вам оттуда. Или еще лучше – так: мы выезжаем из Мюнхена в 7 часов утра или в 8 ч. 25 минут утра с поездом, идущим в Дрезден через Регенсбург. Стало быть, часа от 1 до 2-х мы будем в Дрездене (посмотрите в путеводителе); может быть, Вы встретите нас на Мюнхенском вокзале или пришлете на вокзал телеграмму, где нам встретиться; в случае, если письмо это до воскресенья не поспеет дойти, мы тотчас телеграфируем; мы можем пробыть в Дрездене maximum 2 дня[3685].

Остаюсь сердечно любящий Вас Б. Бугаев.

От Аси привет.

РГБ. Ф. 167. Карт. 3. Ед. хр. 14. Датируется по почтовому штемпелю отправления: München. 5. IX. 1913.

303. Белый – Метнеру

31 августа (13 сентября) 1913 г. Льян

Милый, милый друг!