Анастас Микоян

Однако существует подписанное Сталиным постановление Государственного комитета обороны от 6 июня 1942 года, направленное Микояну. Постановление предписывает выдавать водку ежедневно только в частях передовой линии. Всем остальным — тыловым и отведённым в резерв — сто грамм полагались только в дни праздников: на Новый год, в годовщину революции и т. д. (причём в число праздников, когда наливали абсолютно всем, попал и День физкультурника, 19 июля).

И сам Микоян, в своей книге воспоминаний, и Молотов, чьи откровения зафиксированы Феликсом Чуевым, обязательно упоминают принципиально новый тип стрелкового оружия финских солдат: автоматы или пистолеты-пулемёты. Финны были вооружены автоматами «Суоми» собственного производства. Автомат был тяжёлым — 7 килограммов, и не очень совершенным, чувствительным к грязи, но зато мог выпускать очереди в 70 патронов (в зависимости от ёмкости магазина). А солдаты Красной армии воевали винтовками Мосина — очень надёжными, но за один раз производящими лишь один выстрел. По версии Микояна и Молотова именно финские скорострельные автоматы стали одной из главных причин провалов Красной армии в Зимней войне с Финляндией.

Красная армия была скомпрометирована, международный военный престиж СССР сильно подорван. Офицеры вермахта, участвовавшие в Зимней войне на стороне финнов в качестве военных советников, докладывали в Берлин о фатальном отставании РККА и в технике, и в снабжении, и в организации тыловых служб. Парадоксальным образом эта информация укрепила Гитлера и его генералов в уверенности, что СССР не готов к большой войне: если финны смогли успешно противостоять русским дивизиям, то германская военная машина справится и подавно.

С горечью Микоян пишет, что члены Экономсовета Лев Мехлис и Ефим Щаденко были в принципе мало компетентны в вопросах современных способов ведения боевых действий, а также и в экономике, зато отличались личной преданностью Сталину. Маршал Семён Будённый тоже никак себя не проявил.

Совет по оборонной промышленности (подразделение Экономсовета) возглавил Николай Вознесенский — крупнейший экономист, но кабинетный учёный, имевший тогда мало опыта практической работы. Причём он одновременно ещё и возглавлял Госплан.

Совет по металлургии и химии возглавил Николай Булганин, финансист, вообще ничего не понимавший ни в металлургии, ни в химии.

Мехлис, Щаденко и Будённый затем были выведены из Экономсовета, введены Каганович и Берия. Но непрерывные перестановки не только не дали нужного результата, но и ухудшили ситуацию, и через год, весной 1941-го, перед самым началом войны, Сталин упразднил и Комитет обороны, и Экономсовет, их функции переложил на новый орган управления: Бюро Совнаркома, под председательством того же Молотова. Первым заместителем стал Вознесенский, другими заместителями — Микоян, Булганин, Берия, Каганович, Андреев.

И что же? Это Бюро просуществовало вплоть до конца июня 1941 года и затем тоже было упразднено. В условиях войны стране нужен был принципиально новый военно-гражданский штаб, облечённый самыми широкими полномочиями, фактически — высшая властная инстанция.

Идея создания такого штаба принадлежала отнюдь не Сталину.

5 Был ли Сталин напуган

В первые дни войны Сталин был сильно подавлен и сидел у себя на даче в Кунцево. Так пишет Микоян: трижды повторяет: «Сталин был в подавленном состоянии», «Сталин был в прострации». Но при этом свидетельствует, что 22 июня все члены Политбюро собрались у Сталина в Кремле. Журнал посещений Сталина подтверждает: Микоян заходил три раза в течение дня, в сумме они проговорили 4 часа. В тот день дольше со Сталиным говорил только Молотов.

Сталину предложили выступить с обращением к народу, но он «упорно отказывался». Обращение зачитал Молотов на следующий день, 23 июня. Не очень понятно, где находился Сталин: то ли всё время на ближней даче, то ли всё-таки выезжал в Кремль.

На седьмой день войны немецкие войска заняли Минск. 29 или 30 июня члены Политбюро собрались в Кремле в кабинете Молотова: сам Молотов, Микоян, Вознесенский, Ворошилов, Берия. Все сильно нервничали, особенно Вознесенский. Берия внёс предложение создать новый властный орган: Государственный комитет обороны. Во главе комитета должен был встать Сталин (а кто ещё?). Молотов осторожно возразил: «Сталин в прострации». Тогда перевозбуждённый Вознесенский заявил: «Вячеслав, иди вперёд, мы за тобой пойдём!» Другие промолчали, что означало фактическое согласие. Тут важно, что Молотов решительно проявил себя как «второй человек после Сталина», и остальные с этим согласились.