Анарх

Ораторий был огромным, даже больше, чем предполагала внешняя оболочка. Это был обширный, круговой театр. Кольца ярусов, каждый уровень был окаймлен перилами, спускались вниз с середины сферы к огромному помосту в центре. Они заходили через главные двери на экваторе сферы, вокруг которого пролегала широкая, окаймленная перилами дорожка. Крутые лестницы уходили вниз между рядов ярусов к помосту внизу. Место было битком набито. Офицеры войска Сека, магиры корабля, племенные сановники и проводники варп-веры заполняли ярусы, находили места, чтобы встать, разговаривали и приветствовали и обменивались салютами рука-ко-рту. Их были сотни. Их были чертовы сотни. Вес мин, лежащих в его карманах, ощущался так, как будто они выдавали его. Его разум метался. Он был, всего лишь, Сыном. Все вокруг него были старшими офицерами войска Анарха. Они поймут, что он был слишком низкого положения, чтобы присутствовать. Они поймут.

Давка из тел несла его вперед. Его заставили пойти по лестнице, спускаясь с экваториального кольца к рядам ярусов. Вокруг него повсюду были голоса. Шепотки в его ушах. Он потерял из виду Холофернэса. Течение толпы разделило их. Он бросал тревожные взгляды, пытаясь не выглядеть нервным, осматривая ярусы вокруг себя, пока они заполнялись. Где был Космический Десантник? Он увидел гигантов В’хедуака в робах. Каждый был закрыт капюшоном. Был ли Змей там? Был ли это вон тот?

Воздух вонял сухой пылью. Пот струился по его спине. Вся аудитория была сделана из человеческих костей: пол, лестницы, платформы ярусов. Перила, разделяющие каждое кольцо ярусов, были сплавлены из длинных полированных человеческих костей, сделанные не грубо, но с точным мастерством. Он бросил взгляд наверх. Купол, нечеткий из-за золотого света свечей, был мозаикой из черепов. Их были тысячи, прикрепленные друг к другу на концентрических полках, слепо уставившиеся, как в каком-то огромном оссуарии, костяном помещении в катакомбах, где выставляются останки мертвых. Так много пристально уставившихся глазниц. Так много разинутых челюстей. Весь потолок, весь купол, был сплошным от пожелтевших черепов.

Его снова заставили пройти на одну из дорожек яруса, находящегося на полпути к огороженной перилами чаше. Сековцы вокруг него говорили друг с другом, с нетерпением толкая его, чтобы он подвинулся и освободил место. У него кончилось пространство, он был заперт между дамогорами и гигантами В’хедуака. Он занял место у перил, схватился за них, чтобы удержать себя, затем убрал руки. Кость. Он не хотел держаться за кость.

Под ним, помост был платформой, поднятой на подмостках из костей, отделанных, подогнанных и соединенных, как работа лучшего краснодеревщика: соединенные бедра, некоторые расслоенные, чтобы сформировать толстые вертикальные подпорки, перекрестные связи из лопаток и крестцов, вставки из резных костей пальцев. Перила вокруг края помоста были сплетены из ребер, поддерживающих верх перил, сделанный из костей позвоночника, тщательно отобранных по размеру, и подогнанных вместе, чтобы сформировать один длинный позвоночник. Стыковка была сделана с впечатляющей точностью. Все было полированным, и со вкусом вырезанным и облицованным, как изысканная скульптура из слоновой кости. Все светилось теплым светом.

Это была самая отвратительная вещь, которую Мажо когда-либо видел.

Помост был образен к главным дверям. Позади него, нижние ярусы были зарезервированным клиросом, изогнутые скамьи были забиты лектами, жуткой кастой псайкеров Сека. Они стучали зубами и тараторили, их рты были покрыты клеймами в виде руки. Многие были в вуалях. Мажо мог чувствовать обжигающую пульсацию их разумов, усиливающих шепоты, которые жужжали и трещали в его ушах.

Он попытался взять под контроль свое безумное дыхание. Железные прутья ужаса крепко сковали его.

Громкий грохот стал причиной временной тишины. Возвышающиеся экскувиторы закрыли двери. Они заняли свои места среди толп на экваториальной дорожке, пристально смотря вниз и держа вертикально свои силовые копья.

Теперь он был внутри. Единственный выход был отрезан. Он стал мечтой, которая ему не принадлежала.

На помост вышла фигура. Мажо понятия не имел, откуда она появилась. Она просто вышла из толпы, заполнившей аудиторию.

Это был Анарх. Это был Сек.

Холофернэс нашел место у костяных перил на экваториальной дорожке. Он потерял Мажо. Из-под своего капюшона он обозревал ярусы внизу, его острые, пост- человеческие глаза выискивали детали. Где он был? Где...

Там. Справа и внизу, в самой гуще. Крошечная фигура, зажатая на переполненном ярусе. Бедный чертов ублюдок.

Экскувиторы готовились закрыть двери. Что же с Макколлом и человеком Святой? Вернулись ли они вовремя? Он снова изучил толпу. Дамогоры, этогоры, трибуны сынов с племенными штандартами, хор кудахчущих лектов, экскувиторы, шаманы культа, офицеры Кровавых пассажиров и рулевые. Толпа все еще занимала свои места, толкаясь на лестницах, перемещаясь на ярусы, топчась вокруг основания помоста.

— Д’хар вой вехен кха, — сказал В’хедуак рядом с ним, и засмеялся.