Анарх

— Мы все в это верим, — сказал Макколл. Он вернул таймер в исходное положение и попытался снова установить его.

— Нет, — сказал Майло. — Мы верим в это. Но я это видел. Я сначала думал, что это были совпадения. Просто случайности. Шансы. Но теперь я вижу узор. Она показала мне это. Научила меня замечать это. Гармоничное сочетание. Твердую силу, намного превосходимую имматериумом, но сдерживающую его. Переигрывающую его, шаг за шагом, как в игре в регицид. Она не всегда побеждает, но она перемещает фигуры, которые у нее есть, и помещает их туда, где они могут быть наиболее эффективны.

— Я предпочитаю карты, — сказал Макколл. Он снял мину и подул на ее ржавый таймер. — Короли-Самоубийцы...

— Я серьезно.

— Я знаю. Ты говоришь о судьбе.

— Это одно из слов. Называй это, как хочешь. Я думаю, что именно поэтому я покинул Танит вместе с Первым, что поэтому мы нашли Санию, что поэтому... поэтому она выбрала меня. Она знала... она поняла, что однажды я буду здесь.

Макколл улыбнулся. — Чтобы убить Сека?

— Ты смеешься надо мной?

— Нет, Брин. Если ты веришь, что именно поэтому ты здесь, в качестве избранного инструмента, оружия выбранного и размещенного... я не знаю... судьбой, тогда, благослови тебя Трон. Это сила, которая ведет тебя. Используй ее.

Он посмотрел на Майло. Он мог поверить в это. В глазах Майло была ясность цели. Не слепой фанатизм фанатика или пилигрима-радикала, как и не кричащая абсолютная верность испорченного варпом Архиврага. Истинная вера, уверенность. Он мог видеть, что долгие годы в компании создания, настолько поучительного, как Беати, могли сделать это с человеком. Это могло усилить его цель, дать ему ощущение призвания, которое могло провести его через самые темные и самые адские события. Мальчик-волынщик действительно давно исчез. Майло стал воином Трона, таким же уверенным и преданным своей функции, как любой Астартес.

— Ты не чувствуешь этого? — спросил Майло. — Разве ты не такой же? Ты, и Призраки? Я был там в ранние годы. Я видел, что было достигнуто. И с тех пор я читал доклады. Действия, достижения. Гаунта, полка, твои. Это не просто происходило. Это не было просто удачей. Я думаю, что нас всех направляла эта благодать, все время, нравится нам это или нет. Понимали ли мы это или нет. Она вела нас в те места, где нам нужно было быть, чтобы мы могли делать вещи, которые она хотела, чтобы мы делали. Ты тоже должен чувствовать это.

Макколл пожал плечами.

— Я об этом не думал, Брин, — сказал он. — Полагаю, что я всегда обдумывал происходящее здесь и сейчас. Тени вокруг меня, враг впереди. У меня никогда не было благоприятной возможности увидеть вещи так, как у тебя, рядом с ней. Ты – оружие. Я в этом не сомневаюсь, на самом деле. Мы все – оружие. Я верю в дальновидность Золотого Трона, но у меня нет проницательности, чтобы увидеть какой-нибудь великий план в работе. Я просто Гвардеец, Брин. Просто Гвардеец. Я иду туда, куда иду, и я стараюсь изо всех сил, когда мне говорят маршировать или сражаться. Хотя, вот, что я тебе скажу... я обнаружил, что мне трудно проглотить тот факт, что судьба вынашивала какой-то великий план годами. Для нашей стороны или их. Считывание переменных с тысяч миров? Планирование движения на декады вперед? Рисование будущего и размещение игроков на свои позиции для выполнения какого-то изобретательного гамбита спустя годы? Я не думаю, что так это работает, ни для нас, ни для Архиврага. Я думаю, что это все перебранка. Бой без правил. Просто резня, и ты уклоняешься, когда можешь. Инстинкт. Реакция. Благоприятный случай. Как там это называет Харк? Время боя? Дерьмо просто случается, для тебя наступает момент, и ты просто делаешь. Затем ты смотришь, кто уходит прочь. Вот и все. Никакого сверхъестественного плана. Только моменты, один за другим, кровавые и бесчувственные. Ты делаешь то, что делаешь. Долг помогает тебе пройти через это, или ты мертв.

Он прикрепил последнюю мину на место и заставил ее работать.

— Полагаю, мы увидим, кто из нас прав, а?

Мажо вошел в Ораторий, толкаемый толпой тел, заходящих в дверь. Страх почти одолел его. Он мог чувствовать, как его быстрое дыхание всасывает руку-ремешок на его рту. Он посмотрел вверх.