Analyste

В какой-то момент прямо над Аналитиком пронеслось сооружение, напоминающее несколько огромных, хаотично соединенных бочек, закутанных в противометеоритную защиту и с торчащими в разные стороны лапами солнечных батарей. В сооружении Аналитик узнал Международную Космическую Станцию Альфа. В одном из иллюминаторов промелькнуло перекошенное от страха или изумления лицо одного из членов экипажа, успевшего увидеть далеко не космический пейзаж. У Аналитика вдруг возникло подозрение, что станция не была имитацией, а самой что ни на есть настоящей. В таком случае было бы любопытно узнать, а что же бедный богобоязненный астронавт укажет в своем докладе. Хотя скорее всего доклада не последует, если тот не хочет слишком рано выйти на пенсию. «Добро пожаловать в клуб молчунов, приятель!» — приветственно помахал Аналитик астронавту. Амброс с выражением показал ему средний палец. Тот в ужасе отпрянул от иллюминатора.

В лунном молочном свете из волшебного полумрака выплывали причудливые картины. Здесь были джунгли затерянных в Тихом океане островов со стоящими на берегу хижинами и парами, бурно совокупляющимися на песке. Здесь были огромные мраморные ванны, окутанные толстым слоем пара, сквозь который виднелись сплетенные человеческие, человекоподобные и совсем уж негуманоидные тела. Здесь были залы с представимыми разве что в кошмарах сценами. Так, в одном из них, напоминающем нью-йоркскую кирпичную подворотню, демонического вида мужчина в кожаной маске и кожаных же штанах любителя извращений обнажил свой орган, оказавшийся ничем иным, как толстой, белесой, извивающейся змеей-питоном. Его партнерша — девушка изумительных пропорций — тоже в маске, но совершенно обнаженная, сначала, постанывая, долго целовалась со змеей, облизывая ее мерзкую морду и ловя губами раздвоенный язык, а потом, бросившись спиною прямо на грязный асфальт, приняла орган-рептилию в себя. Когда та полностью исчезла между неприлично развернутых ног, демоническое создание зарычало от удовольствия, как только что загрызший противника динозавр. Женщина изогнула в экстазе сказочно красивую спину и издала протяжный оргазмический крик. Аналитик подумал «Однако!» и, шокированный, побыстрее отвел глаза от происходящей гнусности.

Всевозможные места для прилюдного занятия разнообразнейшими видами секса неожиданно сменялись наркопритонами. Одни из них, с покрытыми грязным бельем деревянными топчанами и клиентами, медленно угасающими от истощения в непрерывном наркотическом сне, были похожи на опиекурильни викторианской поры! Другие были современно обставленными чилл-аутами с низкими кушетками, брошенными на гладкий паркетный пол матами и публикой, одетой в стиле конца двадцатого столетия. Здесь, судя по молодости почивших грешников, их исковерканным позам и эпизодическим диким крикам, принимали дрянь покрепче опиума, которая скорее всего и свела всех их в могилу.

Время от времени мрак притонов оживляли светящиеся полупрозрачные образы удовольствий и ужасных кошмаров. В одном из них за людьми бегали телевизоры с ногами и зубами и разгрызали свои жертвы на части. Потом, когда люди закончились, они стали пожирать друг друга. Из хрустнувших пластиковых ящиков вываливались куски проглоченных тел. Аналитик не сразу понял, что это — проявляющиеся в адской реальности видения наркоманов. Посмотрев на них, он в очередной раз решил, что ничего не потерял, избегнув хотя бы этого соблазна.

И опять в самой неожиданной обстановке — в подвалах средневековых замков, в грудах стеклянной крошки, обагренных кровью, в перинах из лепестков цветов — он увидел невообразимые в нормальном мире сцены вроде некрофилии с полуразложившимися обезглавленными трупами и огромными дохлыми рыбами. Вокруг в мельчайших подробностях можно было наблюдать картины скотоложства, педофилии и гомосексуальных извращений. «А я-то, дурак, считал, что я сторонник свободного секса, — с ужасом думал наш герой, — Господи, да как же ты все это позволяешь?!» И тут же, припомнив, где он находится, мелко, чтобы никто не заметил, на всякий случай осенял себя крестом.