Analyste

Пока вышедшая в оранжевые сумерки троица… пробиралась сквозь оживленные толпы куда-то спешащих грешников и демонов, Казанова поведал Аналитику о цели их путешествия. Христианская религия учит: если уж ты попал в Ад, то тебе поздно меняться и любое раскаяние очков тебе все равно не прибавит. Мало того, согласно тем же отцам Церкви, если уж у тебя в жизни мирской есть добрые или дурные наклонности, то ты их и будешь последовательно развивать там, куда определят: в Раю или Аду. Соответственно, раз уж ты попал в Ад за те или иные прегрешения и выполняешь определенное за них наказание, то в свободное от мучений время, если пожелаешь, можешь в свое удовольствие заниматься той или иной гнусностью;, никакого влияния на Вечность это уже не скажет. Зато не так скучно!

И коль скоро в Аду, как и можно было бы предположить, царит полная раскрепощенность, тут это поставлено на более или менее организованную основу. Имеется в виду, что существуют центры увеселений или, проще говоря, разврата. Разврат там действительно полный, по всему, так сказать, спектру: от рулетки и обжирания до секса и наркотиков. Секс, натурально, включает в себя и самые что ни на есть противоестественные разновидности. Конечно, как и во всяком обществе, в Аду существует определенное деление на социально значимые прослойки. Поэтому центр разврата для грешников попроще будет существенно отличаться от притона для избранных негодяев, значительно преуспевших в своих злодействах еще в мирской жизни. В таких местах плечом к плечу с грешниками борется со скукой и администрация Пузыря: черные ангелы, демоны и прочая сволочь.

«Глобус» — одно из самых уважаемых заведений подобного рода. Название позаимствовано у старого шекспировского театра в Лондоне в связи с отдаленно похожей архитектурой. Другое прозвище — «Ипподром». Этот вертеп, как и указанное здание, имеет круглую форму, с рядами лож, окружающими огромное пространство посередине. То, что находится внутри кольца лож, представляет собой огромный банный комплекс: бассейны, бани финские, римские и турецкие, водопады, джакузи и т. д. Словом, то, что в Древнем Риме называлось термами. То есть не просто баня, а лежбище — место, где можно провести бесконечно много времени, предаваясь разврату, нехорошим излишествам, играм и светскому общению. Рядом с термами находятся бесчисленные рестораны, клубы и варьете. Коль скоро в Аду превалирующая религия (в данном случае сатанизм) отнюдь не является осязательной, то, как ни странно, центры вроде «Глобуса» как раз и выполняют социальную роль, которую в христианском Раю обычно выполняют храмы. Кстати, идея подобных заведений была позаимствована у греков и римлян, понимавших толк как в утонченных развлечениях, так и в приятном общении.

— Звучит что-то уж слишком заманчиво! — с недоверием перебил Казанову Аналитик. — Из тех, кого я знаю на Земле, многие бы предпочли такой Ад обещанному христианскому Раю.

— А многие и предпочли! — радостно подтвердил несостоявшийся аббат-развратитель. — Например, я и наш общий друг — контуженный писатель. Между прочим, за исключением наркотиков, некоторых нетрадиционных видов секса и загрязнения окружающей среды мусульманский Рай, по слухам, напоминает как раз наше заведение. Только там великая сексуальная оргия длится бесконечно, без перерывов на мучения.

— А ваши христиане — это несчастные, заблудившиеся по дороге от Ветхого Завета к здравому смыслу, — выдал Амброс Бирс очередную житейскую мудрость, не вошедшую в соответствующий словарь. — Сделали себе Рай: рот на замке, за супружескую измену на столбах вешают, кругом одно лицемерие, а от тоски подохнуть можно. Лучше уж просто спать вечным сном, как у евреев.

— И все же: даже учитывая ежедневные наказания с мучениями, звучит как-то слишком неожиданно для Ада, — настаивал скептически настроенный Аналитик.

— Что ж, — наконец признал Казанова, кинув быстрый взгляд на Бирса, — есть, конечно, и некоторые ограничения. И ограничения неприятные.

— Это как сказать, Джованни! — засмеялся Бирс. — Он, молодой человек, имеет в виду, что секс-то здесь есть. Сколько погибшей душе угодно. Но вот любовь — этот христианский атавизм, — любовь отсутствует. Что как по мне, так и очень даже неплохо. Какая в любом случае любовь после тридцати лет?! Казанова, правда, страдает: для него секс всегда был лишь частью его паучьих игр. Он страдает, когда его не могут полюбить и, соответственно, пострадать, когда он их бросит. А вы — то что задумались? Не переживайте: кто бы она ни была, время вылечит! Сейчас мы вам таких баб покажем, что у вас глаза на затылок завернет! В «Глобус» ходят самые соблазнительные дамы — от крестьянок до королев. И, скажу я вам, в отличие от Земли с ее вертепами здесь надо платить только вниманием!