Аналог (СИ)

Люди прошедшие общественную мясорубку, либо превращаются в фарш, либо голыми костяшками выплевываются прожорливым механизмом и никаким социальным бактериям не прогрызть то, что отшлифовали винты современного мирового порядка.

Сейчас же — в сгущающихся сумерках, инстинкт самосохранения дрогнул серебряным колокольчиком где-то в области солнечного сплетения.

«Гадость какую-то пьют», — подумал гость и поежился, пытаясь прогнать дискомфорт из груди.

— Тебе не интересно?! Иди, возьми еще выпить! — не поддержал невидимого оратора сидящий рядом с Иваном Сергей.

— Давай, выпьем, — протянул он стакан Ивану.

— А ты топай, топай, — приказал Сергей в темноту перед тем, как опрокинуть в обросший недельной щетиной рот сто грамм сивухи.

— Слушай, — продолжал единственный защитник нежданного гостя, закусывая салом, — так получается, что ты изобрел новый канал связи?

Сквозь накатившиеся от крепости напитка слезы Иван удивленно посмотрел на собеседника, колокольчик попытался вытолкнуть спиртовые пары.

— А ты че так таращишься?! — заулыбался Сергей и обнажил довольно белые и ровные зубы, — ты, что же думаешь, что мы тут все БОМЖами родились?

Иван жевал, вопросительно обводя взглядом тех, кого можно было рассмотреть в темном заброшенном складе на окраине города.

— Вот это, — Сергей указал на щуплого старика с разбитым носом, — Федор Игоревич. Это мы его зовем Федорой, а для тебя и всех остальных он Федор Игоревич. А ну, представься Федора нашему гостю.

Старик довольно живо поднялся, отряхнул свои рваные, грязные брюки и поправив несуществующий галстук представился:

— Федор Игоревич, кандидат математических наук. Десять лет назад я работал в космической индустрии. Наращивал, так сказать, мощь нашего государства в космосе. Вы слышали, что ни будь про космический щит? Ох, американцы и раздули из этого!

Федора рассмеялся несоответствующим не его внешности, не месту — чистым, почти детским смехом. Иван от неожиданности уронил кусочек сала из пальцев.

— Сядь, Федора! Не пугай человека, — приказал Сергей, — теперь понимаешь почему он Федора?

— Угу, — лишь смог произнести Иван.

— Это его особенности голосовых связок, но не голос в этом человеке главное конечно. Он просто гений математики! Знаешь, чем зарабатывает? Решает контрольные, пишет курсовые, диссертации. Да, ты рот-то прикрой!

Обширное пространство склада снова наполнилось мужским смехом. Но теперь ответной улыбки у гостя веселье не вызывало. В слаженных мужских голосах Иван расслышал и женский, но понял, что это смеется Федора.

— Ты, когда на вокзале, как крыса прятался по углам, он еще тогда тебя заприметил, и сообщил Погону. Погон, выйдька в свет из своих военных — темных сил!

Из глубины склада послышался скрипучий звук, и на кресле каталке появился человек в камуфляже.

«Таких все больше и больше по всему городу. Молодые, крепкие, им бы на строительство Байкала Амурской Магистрали, а они по переходам с костылями, да в инвалидных колясках. Как будто и не было Маресьева, не смотрели они „Не могу сказать „прощай““, да и вообще ничего не знают о мужской гордости, силе духа и воли. Обнищала русская душа. Что ожидать от дегенератов?»

— Здрасте! — сняв помятую кепку, поздоровался человек с большими, даже в душной темноте оставшимися серыми, холодными глазами.

Иван кивнул и уставившись в рыбное месиво, именуемое «Балтийской килькой», продолжил размышлять:

«Если его побрить, подстричь, да и просто помыть, то ему точно не более тридцати пяти лет. Но грязь, щетина и конечно нереально изогнутая культя правой ноги делают из него старика. Парню жить и жить, детей воспитывать, строить светлый мир... А, он в сарае, как крыса живет. Нет. Раньше такого не было...»

— Это наша разведка и охрана, — Сергей подбирал слова, но решил сказать коротко, — если Федора мозг, то, Погон — это сила!

Иван ухмыльнулся, взгляд его вторично уперся в культю, и он мысленно прокомментировал:

«Ну, насчет силы ты загибаешь! Парню бы протез хороший, что б он ходил, а не катался на кресле. Так он скоро в беспомощный овощ превратится».

— Я же сказал — недалекий он! — отозвался сильным голосом Погон, — Не верю я ему! — толкнул руками коляску, и как показалось Ивану, совершенно беззвучно исчез в темноте.

— Ты за собой-то следи! — обратился к нему Сергей, — люди здесь хоть и воспитанные, но башку проломят без лишних разговоров!

Иван уловил угрожающие ноты в голосе нового знакомого и напрягся.

— Остальных потом узнаешь, если надо будет. Ну, с тобой мы знакомы. Я, Ваня, много в чем и много чего понимаю. Тот твой знакомый, что материальчиком тебе помог, не умер ли в прошлом году восемнадцатого сентября?

Легкое головокружение, признак выброса в организм повышенной доли адреналина, заставило Ивана втянуть шею.

«Кто эти люди? Я искал и, что я нашел?! То, что надо?» — заметались мысли изобретателя.

«Они знают, что это был Степан? Ведь Степан умер именно в этот день, а я не называл ни где он работал, ни его имени! Проверить?! Но как? Бежать?! Надо бежать!»