— А что, если… Пожалуйста, поверь, я не пытаюсь тебя расстроить; как я уже говорила, мне просто нужна твоя помощь. Что, если все случилось так, как помню я? Давай попробуем рассмотреть это как альтернативную версию. Возможно, из-за ужасных и болезненных воспоминаний некоторые люди взяли на себя заботу о создании для тебя новой реальности? Менее болезненной реальности, как-то объясняющей потерю родителей, но…
Я умолкла, не договорив. Во-первых, лицо Майкла внезапно побелело, и он маячил передо мной как призрак. Я делала именно то, чего психотерапевтам делать нельзя: просто ставила пациента перед тяжелыми, роковыми фактами. Это могло перегрузить его организм. Выдержит ли он осознание того, что ложной была вся его реальность, сама его личность? Некоторые люди не в силах справиться с этим.
— Ладно, давай передохнем. Позволь мне предложить следующее — допустим, у тебя есть прошлое, которое немного неопределенно, даже для тебя самого. Оставим в стороне то, что тебе говорили другие; ты чуть раньше упомянул, что твоя память затуманена. По моему мнению — причем оно с каждым проведенным с тобой мгновением становится все тверже, как бы я ни пыталась объяснить его или выкинуть из головы, — ты тот самый мальчик, которого я знала. И позволь мне доказать это. У Тома Бишопа имелся шрам в верхней части бедра. Когда ему было шесть лет, он шел по ограде и, потеряв равновесие, упал. Острый край железного прута пропорол ему кожу на ноге. Ему наложили пятнадцать швов.
— Я же раздевался до плавок, — быстро произнес Майкл. В его голосе проявилось раздражение — включилась защитная реакция. Его телефон звякнул; похоже поступило сообщение. Наверное, от Джони.
— Меня не было рядом, когда вы плавали, — заметила я, — к тому же многие плавки могут скрыть тот шрам.
Майкл отвернулся от меня и, с хрустом давя гравий дорожки, направился к дому.
— Майкл… — Я последовала за ним.
Резко развернувшись, он прошел мимо меня в другом направлении, пробормотав:
— Мне нужно подготовиться, я совсем не готов.
Я поспешила за ним. Чем дальше мы удалялись от дома, тем больше сгущалась чернильная темнота.
— Готов к чему? Майкл, здесь же кромешная тьма. Ничего не видно…
Он включил фонарик на телефоне.
— Майкл, не нужно никуда уходить. Просто подожди. Подожди…
Его ноги длиннее, шаги шире; мне приходилось почти бежать, чтобы не отставать от него.
— Я хочу лишь узнать правду. Ради нас обоих. Очевидно, что это весьма серьезно. Но я вовсе не пытаюсь огорчить тебя.
Так много странностей… Необъяснимое сходство. Освобождение Лоры Бишоп и близость места ее заключения к нашему дому. Фраза на голосовой почте и на стене лодочного сарая.
Внезапно споткнувшись о камень, я подвернула лодыжку. А он, вдруг оказавшись рядом, поддержал меня.
— С вами все в порядке?
— Да, просто споткнулась.
К тому времени, как я сориентировалась, Майкл уже снова шагал вперед. Я окликнула его:
— Послушай, а если мы попробуем решить эту загадку? У меня есть коллега, отличный специалист по гипнотерапии. Мы можем позвонить ей — она могла бы помочь. Мы могли бы понять…
Услышав шум мотора, я умолкла. Машина была еще на дороге, но приближалась к нашему участку. Через густые деревья пробился свет фар. Наша подъездная дорожка, четверть мили гравия, доходила до грунтовой дороги, проходящей вдоль берега озера. Я была в нескольких шагах от Майкла, и он уже приблизился к грунтовке. Там мог проезжать кто угодно.
— Осторожней! — воскликнула я; во мне заговорил материнский инстинкт. — Осторожней, Майкл, там едет машина!
В голове неожиданно всплыло предупреждение Старчика: «Не пытайтесь следить за этим Майклом Рэндом, особенно если вам покажется, что он отправится на встречу с ней. Они могут быть опасны».
Я замедлила шаг, а он продолжал идти, луч фонарика его мобильного мелькал в ритме движения его рук. Звук мотора стал громче, лучи фар — ярче, и вскоре прямо перед Майклом появился автомобиль. Темного цвета, внедорожник — вроде бы «Эскалейд». Он затормозил, и я тоже остановилась.
Я собиралась что-то сказать. Честно говоря, я собиралась позвать на помощь… Но Майкл спокойно открыл заднюю дверцу. Не оглянувшись, он сел в машину и закрыл дверцу. Я застыла в ошеломлении. Автомобиль еще немного помедлил на месте; лунный свет отражался от его черной поверхности.
Но вот машина чуть подалась вперед, включился белый задний свет, и она заехала задним ходом на подъездную дорожку. Я отступила назад на несколько шагов, все еще пребывая в шоке. Белые огни погасли, включились красные, внедорожник повернул обратно на грунтовую дорогу и умчался в ночь.
Глава 27