Амазонки Моссада. Женщины в израильской разведке

Тогда ей впервые пришлось примерить чужую личину. Израильтянка Иехудит Фридман превратилась в богатую голландку, уроженку Вест-Индии, которая перебирается в Касабланку, потому что ей не по душе климат в Голландии. По приезде Иехудит встретилась в кафе со Шломо Иехезкели, одним из командиров «Мисгерета». Он был с ней по-старомодному обходителен и дал ей псевдоним — Джульетта.

В том же 1956 году Марокко получило независимость, и король запретил любую сионистскую деятельность. «Мисгерет» и «Гонен» продолжили свою работу в глубоком подполье.

Иехудит провела в Марокко два с половиной года. Каждую пятницу «тата (тетя) Джульетта», как ее называли дети, приходила в дом семьи Леви на шабатный ужин. Но детям было настрого запрещено рассказывать о ее визитах и здороваться с ней при встрече на улице. Ей нравился маленький Ицхак Леви, будущий депутат кнессета и министр. Когда они встретились через много лет, он напомнил Иехудит, как та устраивала в их доме встречи «с неизвестными людьми»: отец Исхака объявлял: «Сегодня идем к бабушке», — и вся семья в спешке покидала дом, оставляя его в распоряжение Джульетты и ее гостей.

В эти годы Иехудит организовала нелегальную эмиграцию для тысяч людей. Она была настоящим кладезем знаний и культуры, владела несколькими языками — нидерландским, ивритом, английским, французским и немецким, хорошо разбиралась в обычаях и традициях разных стран, и ей удавалось находить все новые способы тайно вывозить евреев из страны через Европу или соседний Алжир. Для разных миссий у нее было несколько фальшивых личностей, и коллеги прозвали ее «женщиной с тысячью лиц». Как-то раз тайный связной из Моссада сказал ей: «Утром ты можешь проснуться англичанкой, закончить день голландкой, а в полночь лечь спать немкой». Другие активисты восхищались ее актерским талантом: с самого начала операции она решила, что будет притворяться чудаковатой особой, чтобы ее не воспринимали всерьез. В местной полиции ее прозвали «дамой с приветом».

Впрочем, Иехудит-Джульетта установила близкие связи с некоторыми старшими офицерами полиции, которые снабжали ее секретными документами; она забирала бумаги домой, фотографировала и потом приносила обратно в хозяйственной сумке, засыпав сверху фруктами и овощами. Дома Фридман хранила 3000 фальшивых паспортов, полученных из Израиля. Особые отношения у нее сложились с французским консулом в Ужде — марокканском городе недалеко от границы с Алжиром. В то время Алжир еще был под властью Франции, и всякий еврей, которому удавалось добраться до Алжира, легко мог продолжить путь в Израиль.

Французский консул был просвещенным человеком; до этого он служил в Индокитае и изучал там культуру Юго-Восточной Азии. Его особенно интересовала социальная философия, и он был преданным почитателем Мартина Бубера, всемирно известного израильского философа. У Бубера, преподававшего в Еврейском университете, были тысячи учеников по всему миру. Когда консул узнал, что Иехудит слушала курс философии у Бубера, то «чуть не упал в обморок». Он признался, что давно мечтал познакомиться если не с самим Мартином Бубером, то хотя бы с кем-то, кто знал знаменитого философа лично. Многие часы они с Иехудит провели в его кабинете, обсуждая Бубера, пока проставляли в сотни паспортов алжирские визы. За все время, проведенное в Марокко, Иехудит и ее коллеги с помощью множества придуманных ею хитростей и уловок переправили в Израиль 25 тысяч евреев.

Впоследствии Моссад взял марокканскую операцию под свой прямой контроль, и Иехудит вернулась в Израиль. Она получила должность в подразделении «Бицур», которое занималось содействием еврейским общинам по всему миру. Иехудит с радостью посвятила себя новому делу и выбрала кодовое имя, отражавшее всю ее страсть: «Фламенко», пламенный танец.

И вот 9 мая 1960 года она отправилась в путь в Аргентину. Она не знала, почему именно ее рамсад выбрал для этой загадочной миссии на другом краю земли.

Дорога в Аргентину оказалась непростой: то задерживался вылет, то менялся стыковочный рейс, так что Фридман потеряла по нескольку часов в каждом аэропорту. В результате она прибыла в Буэнос-Айрес с опозданием на сутки. Когда она поздней ночью регистрировалась в гостинице, наступило уже 11 мая 1960 года. Поутру какой-то незнакомец вручил ей листок бумаги с названиями и адресами кафе в центре города. Рядом с каждым названием крошечными цифрами были приписаны промежутки времени: 09:00–09:30, 10:00–10:30 и так далее в течение всего дня. Незнакомец сказал ей: «У вас встреча в одиннадцать». Иехудит посмотрела на свои наручные часы: было половина одиннадцатого. Она оставила чемодан в отеле, взяла такси и попросила отвезти ее в кафе Las Violetas. На листке против Las Violetas значилось время с 11:00 до 11:30.