Алый Рубин. Любовь через все времена.

– Всего три часа в день, – откликнулась Лесли. Она была полностью в курсе дела. Создавалось впечатление, что она ухватила все сложные и многочисленные взаимосвязи лучше и быстрее меня. Она внимательно выслушала всю историю вплоть до нападения в парке, включая мои бесконечные причитания по поводу угрызений совести. «Уж лучше ты защитишь себя, чем тебя разрежут на куски, как торт», – был её комментарий. И странным образом мне это помогло больше, чем все заверения мистера Джорджа или Гидеона, вместе взятые.

– Посмотри на это так, – сказала она сейчас. – Если тебе надо будет делать домашние задания в подвале, то ты по крайней мере не встретишь там жутких графов, способных к телекинезу.

Лесли нашла слово «телекинез» для обозначения способности графа душить меня, стоя при этом в нескольких метрах. С помощью телекинеза, считала она, можно также общаться друг с другом, не раскрывая рта. Она пообещала сегодня же после обеда детальнее вникнуть в этот вопрос.

Вчерашний день и половину ночи она провела в интернете, выискивая информацию о графе Сен Жермене и обо всём, что я ей рассказала. Она отмахнулась от моей многословной благодарности, объяснив, что всё это доставляет ей огромное удовольствие.

– Итак, этот граф Сен Жермен – довольно-таки тёмная историческая личность, даже дата его рождения точно не установлена. В его происхождении много загадок, – сказала она, причём лицо её прямо-таки пылало от воодушевления. – Он якобы не старился, что одни приписывали магии, а другие – сбалансированному питанию.

– Он был стар, – заметила я. – Возможно, он хорошо сохранился, но в любом случае он был стар.

– Ну, значит, это мы можем оспорить, – продолжала Лесли. – Он был, видимо, интересной личностью, поскольку о нём написано много романов, и для определённых эзотерических кругов он является своего рода гуру, возвысившимся – что бы это ни означало. Он был членом различных тайных обществ – масонов, розенкрейцеров и ещё нескольких, считался выдающимся музыкантом, играл на скрипке и сочинял, бегло говорил на дюжине языков и якобы мог – теперь держись – путешествовать во времени. Во всяком случае, он утверждал, что присутствовал при различных событиях, при которых он присутствовать никак не мог.

– Н-да, видишь, всё-таки мог.

– Да, с ума сойти. Кроме того, он занимался алхимией. В Германии у него была собственная алхимическая башня для всякого рода экспериментов.

– Алхимия – это то, что связано с философским камнем, да?

– Да. И с магией. Но философский камень означал для разных людей разное. Одни хотели искусственно создать золото, что приводило к страннейшим результатам. Все короли и князья очень интересовались людьми, которые называли себя алхимиками, потому что они очень интересовались золотом. При попытках изготовить золото появился, в частности, фарфор, но в основном не появлялось ничего, поэтому алхимиков бросали в тюрьму как еретиков и мошенников или укорачивали на голову.

– Сами виноваты, – заметила я. – Нужно было лучше заниматься на уроках химии.

– Но на самом деле алхимиков интересовало вовсе не золото. Оно было, так сказать, маскировкой для их экспериментов. Философский камень – это прежде всего синоним бессмертия. Алхимики думали, что если смешать правильные ингредиенты – жабьи глаза, кровь девственницы, волосы с хвоста чёрного кота, – ха-ха, шутка! – то есть, если смешать правильные ингредиенты правильным химическим образом, то возникнет вещество, которое, если его выпить, сделает человека бессмертным. Последователи графа Сен Жермена утверждали, что он владел рецептом и поэтому стал бессмертным. Согласно некоторым источникам, он умер в Германии в 1784 году, но имеются и другие источники, утверждающие, что были люди, встречавшие его годы спустя живим и невредимым.

– Хм, хм, – протянула я. – Я не думаю, что он бессмертен. Но может, он хочет стать бессмертным? Может, это и есть тайна, сокрытая за тайной? То, что произойдёт, когда круг замкнётся…

– Возможно. Но это лишь одна сторона медали, расцвеченная восторженными последователями эзотерических теорий, которые охотно манипулировали источниками к своей выгоде. Критические же наблюдатели исходили из того, что мифы вокруг Сен Жермена возникли большей частью благодаря оголтелой фантазии его поклонников и его собственным инсценировкам. – Лесли излагала всё это с пулемётной скоростью и с таким воодушевлением, что я поневоле засмеялась.

– Сходи к мистеру Уитмену и спроси, нельзя ли тебе написать реферат на эту тему, – предложила я. – Ты так много накопала, что, наверное, сможешь написать об этом целую книгу.

– Я не думаю, что Бельчонок оценит мои усилия, – заметила Лесли. – Он, в конце концов, один из поклонников графа Сен Жермена – как Страж он должен быть таковым. Итак, для меня он совершенно точно злодей во всей этой истории – то есть Сен Жермен, а не мистер Бельчонок. И мама твоя сказала, чтобы ты его остерегалась. То есть она знает больше, чем признаёт. И знать она могла только от этой Люси.