Алый Рубин. Любовь через все времена.

– Гидеон! – с упрёком воскликнул мистер де Вильерс, появившийся следом за доктором Уайтом.

– Жёлтые брюки, дядя Фальк!

– Ты же не встретишь там старых школьных друзей, которые могут поднять тебя на смех!

– Нет, – сказал Гидеон, бросая мою шляпу на стол. – Скорее я встречу там типов, которые носят расшитые розовые сюртуки и считают это высшим шиком! – Его передёрнуло.

Мне надо было сначала привыкнуть к свету, потом я с любопытством огляделась. В помещении не было окон, как и можно было ожидать, не было и камина. Машины времени тоже нигде не наблюдалось. Я видела лишь стул с парой стульев, какой-то сундук, шкаф, а на стене – выбитое в камне латинское изречение.

Мистер де Вильерс дружески улыбнулся мне.

– Тебе замечательно идёт голубое, Гвендолин. И мадам Россини очень изящно уложила твои волосы.

– Э-э-э… спасибо.

– Давайте поторопимся, а то я сейчас изжарюсь в этих шмотках. – Гидеон распахнул плащ, и стала видна шпага, висевшая у него на бедре.

– Становись сюда. – Доктор Уайт подошёл к столу, на котором находился тюк из красного бархата. Он развернул бархат и извлёк оттуда предмет, который на первый взгляд выглядел как большие каминные часы. – Я всё настроил. В вашем распоряжении три часа.

На второй взгляд оказалось, что это не часы, а какой-то странный аппарат из полированного дерева и металла, с бесконечными кнопками, клапанами и колёсиками. Все его поверхности были украшены изображениями солнца, луны и звёзд и расписаны узорами и таинственными знаками. У него была изогнутая, как у футляра для скрипки, форма, и он был украшен драгоценными камнями, причём такими здоровыми, что они вряд ли были настоящие.

– Это хронограф? Такой маленький?

– Он весит четыре с половиной килограмма, – ответил доктор Уайт, в голосе которого послышалась гордость отца, называющего вес новорождённого ребёнка. – И упреждая твой вопрос – да, все камни настоящие. Один только рубин весит шесть карат.

– Гидеон идёт первый, – сказал мистер де Вильерс. – Пароль?

– Qua redit nescitis, – ответил Гидеон.

– Гвендолин?

– Да?

– Пароль?

– Что за пароль?

– Qua redit nescitis,– сказал мистер де Вильерс. – Пароль Стражей для этого 24 сентября.

– У нас же 6 апреля.

Гидеон закатил глаза.

– Мы переместимся в 24 сентября, причём в это же здание. Чтобы Стражи не укоротили нас на голову, нам надо знать пароль. Qua redit nescitis. Повтори.

– Qua redit nescitis, – повторила я. Я никогда в жизни не запомню это дольше чем на одну секунду. Вот, уже забыла. Может быть, можно записать на бумажке? – А что это означает?

– Ты что, не учишь в школе латынь?

– Нет, – ответила я. Я учила французский и немецкий, и это было уже достаточно грустно.

– «Вы не знаете часа своего возвращения», – сказал доктор Уайт.

– Цветистый перевод, – заметил мистер Джордж. – Можно также сказать, вы не знаете, когда…

– Господа! – Мистер де Вильерс постучал пальцем по циферблату своих часов. – Наше время не бесконечно. Ты готов, Гидеон?

Гидеон протянул руку доктору Уайту. Тот открыл в хронографе один из клапанов и вложил палец Гидеона в образовавшееся отверстие. Внутри аппарата задвигались многочисленные шестерёнки и раздалось тихое жужжание, звучавшее почти как мелодия. Один из драгоценных камней, гигантский алмаз, внезапно засветился изнутри и озарил Гидеона ярким белым светом. В тот же момент Гидеон исчез.

– Улёт! – потрясённо прошептала я.

– В буквальном смысле слова, – произнёс мистер Джордж. – Теперь твоя очередь. Стань точно туда же.

Доктор Уайт продолжал:

– И думай о том, что мы тебе говорили: ты должна слушать Гидеона. Будь всё время рядом с ним, что бы ни случилось. – Он взял мою руку и вложил указательный палец в отверстие одного из клапанов. Что-то острое впилось в подушечку пальца, и я дёрнулась.

– Ой!

Доктор Уайт крепко прижал мою руку к клапану.

– Не двигаться!

На этот раз на хронографе начал светиться большой красный камень. Он залил всё вокруг красным сиянием и ослепил меня. Последнее, что я видела, была моя гигантская шляпа, забытая на столе. Затем вокруг меня потемнело.

На моё плечо легла рука.

Чёрт, как там был этот дурацкий пароль? Ква ла-ла ла-цитис?

– Это ты, Гидеон? – прошептала я.

– Кто же ещё, – прошептал он в ответ и отпустил моё плечо. – Браво, ты не упала! – Чиркнула спичка, и горящий факел осветил помещение.

– Класс. Ты его тоже сюда приволок?

– Нет, он уже был здесь. Подержи-ка!

Когда я взяла факел, я обрадовалась, что на мне нет дурацкой шляпы. Гигантские колышущиеся перья моментом загорелись бы, и я бы сама тут же превратилась в хорошенький пылающий факел.

– Тихо, – сказал Гидеон, хотя я не издала ни звука. Он отпер дверь (ключ он принёс с собой или тот уже торчал в двери? Я не заметила) и осторожно выглянул в коридор. Там было совершенно темно.

– Здесь пахнет гнилью, – сказала я.

– Ерунда. Идём же! – Гидеон закрыл за нами дверь, забрал у меня факел и пошёл по тёмному коридору. Я пошла за ним.

– Ты не собираешься опять завязать мне глаза? – спросила я полушутливо.