Алый Рубин. Любовь через все времена.

В ящиках стола я нашла ещё перья и чернильницы, письма, аккуратно вложенные в конверты, связку бумаги для заметок, какой-то кортик или кинжал, ятаган и – ключи.

Много, много ключей разнообразных форм и размеров. Лесли пришла бы в восторг! Возможно, в этой комнате к каждому ключу имелся замок, а за каждым замком пряталась тайна. Или сокровище.

Я испробовала парочку ключей, которые хоть немного смахивали на ключ от шкатулки. Но ни один не подошёл. Жаль. Вероятно, там находились ценные украшения. Может, забрать с собой всю шкатулку целиком? Но она не поместится во внутренний карман моей куртки.

В следующей коробке лежала курительная трубка. Очень красивая, с искусной резьбой, возможно, из слоновой кости, но для Лесли не совсем то. Может, принести ей одну из печатей? Или красивый кинжал? Или какую-нибудь книжку?

Разумеется, я знала, что красть нехорошо, но тут был исключительный случай. Я сочла, что имею право на некоторую компенсацию. Кроме того, мне надо было проверить, можно ли вообще переносить предметы из прошлого в настоящее. Я не испытывала ни малейших угрызений совести, и это было удивительно, поскольку сама я всякий раз возмущалась, когда Лесли в отделе деликатесов «Хэрродса» брала больше одной бесплатной пробы или – как давеча в парке – срывала цветочек с клумбы.

Я только не могла выбрать. Кинжал выглядел наиболее ценным. Если камни в его ручке настоящие, то он точно будет стоить целое состояние. Но зачем Лесли кинжал? Печать ей точно понравится больше. Но какая?..

Мне не пришлось принимать решение, потому что в животе опять возник коловорот. Когда письменный стол начал расплываться перед моими глазами, я ухватила первый попавшийся предмет.

Я мягко приземлилась на ноги. Глаза ослепил яркий свет. Я быстренько опустила ключ, который ухватила в последнюю секунду, в карман к телефону и огляделась. Всё было таким же, как только что, когда мы с мистером Джорджем пили чай. Пламя в камине излучало тепло и уют.

Но мистер Джордж был уже не один. Они с Фальком де Вильерсом и хмурым серым доктором Уайтом (и с маленьким светловолосым мальчиком-призраком) стояли посреди комнаты и тихо разговаривали. Гидеон де Вильерс небрежно прислонился спиной к книжному шкафу. Он первый увидел меня.

– Привет, Венди, – сказал он.

– Гвендолин, – поправила я. Боже мой, ведь это не так трудно запомнить. Я же не называю его Гизбертом.

Остальные трое вздрогнули и, повернувшись, уставились на меня. Доктор Уайт – сощурив глаза и с недоверием, мистер Джордж – с очевидной радостью.

– Почти пятнадцать минут, – сказал он. – С тобой всё в порядке, Гвендолин? Ты хорошо себя чувствуешь?

Я кивнула.

– Тебя кто-нибудь видел?

– Там никого не было. Я не стронулась с места, как вы и сказали. – Я протянула мистеру Джорджу фонарик и кольцо. – Где моя мама?

– Она наверху с остальными, – коротко ответил мистер де Вильерс.

– Я хочу с ней поговорить.

– Не беспокойся, ты с ней поговоришь. Позднее, – сказал мистер Джордж. – Но сначала… ох, я прямо не знаю, с чего начать. – Он просто сиял. Чему это он так радовался?

– Моего племянника, Гидеона, ты уже знаешь, – сказал мистер де Вильерс. – То, что ты сейчас переживаешь, он испытал уже более двух лет назад. Правда, он был лучше подготовлен. Будет сложно нагнать всё то, что ты упустила за последние годы.

– Сложно? Я бы сказал, невозможно, – подал голос доктор Уайт.

– Это вообще не нужно, – высказался Гидеон. – Я сам со всем отлично справлюсь.

– Посмотрим, – сказал мистер де Вильерс.

– Я уверен, что вы недооцениваете девочку, – произнёс мистер Джордж и, повернувшись ко мне, продолжил торжественным, почти патетичным тоном: – Гвендолин Шеферд! Ты являешься частью старинной тайны. И для тебя настало время быть посвящённой в эту тайну. Сначала ты должна узнать…

– Не надо торопиться, – перебил его доктор Уайт. – Может, она и унаследовала ген, но это далеко не означает, что ей можно доверять.

– Или что она вообще понимает, о чём речь, – добавил Гидеон.

Ага. Очевидно, он считал меня несколько ограниченной. Самодовольный осёл.

– Кто знает, какие инструкции она получила от матери, – продолжал доктор Уайт. – И кто знает, от кого та, в свою очередь, получила инструкции. У нас остался один хронограф, мы не можем позволить себе нового промаха. Я просто хочу, чтобы вы об этом помнили.

У мистера Джорджа был такой вид, словно ему дали пощёчину.

– Можно также неоправданно всё усложнить, – пробормотал он.

– Я сейчас забираю её к себе в кабинет, – объявил доктор Уайт. – Не в обиду будь сказано, Томас, но для объяснений ещё найдётся время.

При этих словах меня прошиб холодный пот. Последнее, чего я желала, было отправиться с доктором Франкенштейном в его кабинет.

– Я хочу к маме, – сказала я, наплевав даже на то, что я веду себя как маленький ребёнок.

Гидеон презрительно цокнул языком.