Альв

Альв смотрела на своего мужчину и не переставала удивляться тому, как естественно и быстро вошел он в ее жизнь, как легко и просто занял в ее сердце такое важное место. Молодой… Теперь уже снова молодой, большой и сильный… Храбрый, умный и умелый… Боец и… любовник, разве нет?

«Он меня любит!» – вот что было главным в этой истории. Яков любил ее, принимая такой, какова она есть. Но и она полюбила его еще тогда, когда он по всем признакам был сильно старше ее.

– К тебе приходил бог? – спросила она после секундной паузы, вызванной вообще-то не свойственными ей колебаниями.

– Да, – подтвердил Яков. – Это был Тюр, и у него был ко мне разговор.

«Значит, его род и в самом деле происходит от Тюра, но бог выбрал не Блетанда, а Якова…»

Это не было сказано вслух, но интуиция подсказывала – Тюр сделал свой выбор, и этот выбор не случаен.

– У тебя, конунг, светятся глаза, – с восхищением прошептала одна из дев Рейна.

– И сияет кожа, – добавила другая.

– Что он сделал? – спросила Лорелея. – Или это тайна?

– Я не знаю, что он сделал, – явно слукавил Яков, еще не решивший, по-видимому, как ему со всем этим поступить, о чем рассказывать и о чем – нет. – Но о том, о чем мы говорили, я рассказать не могу. Это дела рода. Мои, моей семьи и нашего предка.

«Умно!» – отметила Альв. Она не сомневалась, что ей Яков об этой встрече все-таки расскажет. Но другим – и тут он прав – знать этого не следует.

– Скажи, эдле фон Рейн, – резко сменила она тему разговора, – ты, случайно, не знаешь, что происходит сейчас в моем княжестве?

– Знаю, – вздохнула никс. Она даже не пыталась скрыть своего разочарования, но и перечить Великой госпоже Альв Ринхольф не посмела. – Гориц оккупировала Венеция. Они хотят короновать твоего кузена Филиппо ди Романо. Император пригрозил дожам войной, но его армия пока не перешла границу. Он прочит на горицкий трон Леопольда – сына герцога Штирии. Так что я бы на твоем месте не стала появляться там сейчас без сильной армии за спиной и других веских аргументов в пользу сохранения власти. У тебя они есть?

«Много станешь знать… можешь неожиданно преставиться!»

– Нет, так будут, – безмятежно улыбнулась Альв.

Она думала сейчас о том, что Черный замок, скорее всего, остается ее владением. Во всяком случае, пока. Вряд ли кто-нибудь смог прибрать его к рукам за такой короткий срок. Ну а коли долина Темные Аллеи все еще принадлежит ей, то будут у них с Яковом и золото, и армия, и многое другое, о чем не подозревают ни дожи Венеции, ни император Австрии.

– Тебе может понадобиться золото… – предложила свои услуги Лорелея, уж верно почуявшая, на чьей стороне сила, ведь не к каждому спускаются с небес боги. А к мужчине Альв только что приходил один, и не сказать чтобы второстепенный. Благоволение бога воинской удачи – это серьезный довод в борьбе за власть.

– Благодарю за щедрое предложение, – чуть покровительственно улыбнулась Альв, обозначая дистанцию между Великой госпожой и речной нимфой, – но нет, моя дорогая, мне не нужно золото. Оно у меня есть, и оно не в Горице, если ты об этом хотела спросить.

– Значит, ты поедешь в Черный замок?

– Или Черный замок придет ко мне, – усмехнулась Альв и поднесла к губам серебряный кубок.

Вино у Лорелеи просто великолепное, и грех не воспользоваться такой удачей. Ведь на всем пути до Темных Аллей нигде больше не подадут такого гевюрцтраминера!

2. Одинсдаг, шестнадцатый день месяца мейтим 1611 года

Чем ближе подъезжали они к Драве, тем меньше встречалось людей. Сказать по правде, уже третий день – с тех пор, как они переночевали в местечке Захор – дорога шла по темным безлюдным ущельям, глубоким и узким долинам горных рек и через дикие дремучие леса. Разумеется, люди жили и здесь, но их было на удивление мало: ферма здесь, домик лесника там, крошечная придорожная корчма посредине этого богами забытого «нигде». Впрочем, Альв одиночества не боялась, не пугал ее и первозданный горный лес. Яков же, похоже, и вообще наслаждался их нежданным путешествием через горы. Так что дорога не утомляла и не тяготила, хотя чем ближе они подъезжали к Черному замку, тем сильнее снедало ее нетерпение.

Память еще не вернулась к Альв. Вернее, она вернулась, но – увы – не во всей своей полноте. Многое все еще оставалось за пределами осознанного понимания, но Альв уже вспомнила достаточно, чтобы понять, как она очутилась в Себерии и что произошло с ее памятью. Итак, это было нападение. Врагов у Альв было много, в том числе врагов могущественных, таких, например, как герцог Мантуанский Винченцо Гонзага. Однако холодная сталь и физическая сила представлялись в ее случае весьма проблематичным решением вопроса, в чем успели убедиться ульфхеднары, а потом и приснопамятные сестры Гендуль. Не бесперспективные попытки, если честно, но результат, как говорится, налицо. И в прошлом Альв тоже припоминала пару-другую подобных инцидентов.