Алтарь Эдема

Джек взглядом обшаривал тени. Внезапно шорох оборвался, будто по щелчку выключателя. Джек ждал. Было бы легко списать шумы на разгулявшееся воображение, если бы не ядреное амбре, упорно доносимое бризом.

У Джека по спине побежали мурашки. Он чувствовал, что на них направлены взоры множества глаз, вглядывающиеся в них столь же пристально, как он в лес. Стоило ему напрячь все свои чувства, как головная боль вспыхнула с новой силой, а зрение стало тоннельным. На мгновение прямо внутри черепа затрещали странные помехи, словно его организм – радиоприемник, пытающийся поймать сигнал.

А потом вдруг справа громко, как выстрел, затрещали ветки. Джек почему-то знал, что надо поднять глаза. Пролетев у них над головами, какой-то темный силуэт тяжело рухнул на Джека и его людей. Им пришлось броситься в стороны, и предмет шлепнулся на землю прямо посреди их группы.

Во все стороны брызнула кровь.

Джек ошарашенно уставился, едва сдерживая отвращение.

На земле лежал обезглавленный труп. Руки у него были вырваны из суставов, так что остались лишь ноги и торс. Кровь еще сочилась из ран.

Что за черт…

Тут он обратил внимание на камуфляж – черный и хаки. Такая же форма была на членах штурмовой группы, напавших на ОЦИИВ. Джек переключил внимание на тенистый лес, хранивший гробовое молчание. Было так тихо, что он мог расслышать вдали шелест волн по песку. Треск помех в голове стих до негромкого гула, но стоило ему напрячь воспламененные чувства, как гул понемногу стал нарастать.

– Приближаются, – шепнул Джек товарищам.

Лорна все так же держала девочку на руках, пока телевизор в детской продолжал показывать «Улицу Сезам».

– Значит, вы считаете, что вчерашнее ночное нападение представляло собой попытку добраться до молодняка? – спросил Беннетт.

– Зачем же еще им нападать на этот остров? – пожала плечами Лорна. – Вы же сказали, что они в достатке обеспечены пищей, водой и кровом. Так к чему же подплывать ночью и устраивать засаду на охранника на берегу?

– Может, вы и правы, – согласился Малик. – Но это не объясняет гиперагрессии, продемонстрированной до того, как мы отселили взрослых на другой остров. Не может быть, чтобы речь шла только о молодняке.

Оба мужчины обернулись к ней как-то уж слишком сосредоточенно, словно ожидали от нее некоего прозрения, готового решения их проблемы. Лорна поняла, что, если не сумеет произвести на них впечатление, ее дни на этом острове будут сочтены крайне быстро.

– Эти приступы агрессии… – начала она. – Вы сказали, что нападения не были ничем спровоцированы.

– Совершенно верно, – кивнул Малик. – В прошлом году взрослая особь спокойно выполняла тест на КИ, когда вдруг развернулась и изувечила лаборанта, надзиравшего за выполнением теста. Разумеется, особь была ликвидирована для искоренения нарушений порядка.

– И это нападение не было ничем спровоцировано?

– Насколько мы можем судить, нет.

– А как насчет процедур, проводимых в другой части вашей лаборатории? В частности, болезненных анализов?

Малик задумчиво потер подбородок.

– Исследования мы проводим все время. По-прежнему не понимаю, что вы подразумеваете.

Лорна снова представила странное стайное поведение, виденное недавно.

– Вы говорили, у этих особей коллективное сознание? Что мысли распределены по их электромагнитной сети. Так почему и не боль заодно? Иначе говоря, что чувствует один, то чувствуют все. В таком случае если вы провоцируете одну особь, то рефлекторную реакцию может продемонстрировать совсем другая.

– Вы рассматривали подобную возможность? – воззрился Беннетт на Малика.

– Нет, но это интригующий аспект. – Ученый задумчиво прищурился, но от сомнений пока не избавился. – Надо проверить записи.

– Вы должны перестать воспринимать их как индивидуумов, – напирала Лорна. – Здесь есть лишь один интеллект, фрактально распределенный по всей группе. Они единая личность, разверстанная на множество рассудков. А вы годами терзали эту личность, всячески пытая многообразными способами.

Она вскинула взгляд на Малика, ожидая, что он примется возражать против ее предположения о его жесткости. Его молчание оказалось красноречивее всяких слов.

– Стоит ли удивляться, – продолжала Лорна, – что, регулярно подвергаясь жесткому обращению на протяжении длительного времени, эта личность дошла до психических срывов? Мало того, вы еще и взялись за проблему не с того конца, пытаясь искоренить ее с помощью отбраковки агрессивных особей. А эти срывы проистекали не от индивидуумов, входящих в группу, а от всей группы, от коллективного разума, который вы своими пытками довели до психоза.

Беннетт и Малик обменялись встревоженными взглядами.

– Значит, вы предполагаете, что весь тамошний коллективный разум может оказаться психотиком, – проронил Малик срывающимся от огорчения голосом. – Доведенным до безумия.

– Может быть и хуже.

– Как это может быть хуже? – вскинулся Беннетт.