Альпийский синдром

Под перекрестным огнем устремленных на меня взглядов я изобразил, как мог, полнейшую солидарность и даже пробормотал с глубоким вздохом: «Газ для села – первейшая необходимость», – тогда как на деле получилось: понимайте, как знаете. Но чтобы отвязались и перестали пытать, заверил, что собираюсь поездить по району с разъяснением требований закона о выборах.

– Вот и прекрасно, – резюмировал Ковалик кислым голосом.

– Но вы с нами? – спросил Репкин, понижая голос.

– Разумеется! Вот только агитировать прокурору запрещено. А как-либо нейтрально – готов не покладая рук.

На этом разговор сам по себе иссяк за ненадобностью продолжения.

Напоследок пили паршивый кофе, и Наталья Ивановна поставила перед каждым вазочки с темным гречишным медом…

«Жил себе в одном лесу Лис Микита, хитрый-прехитрый, – повторял я по пути домой, припоминая странную встречу в рыбхозовской столовой. – И был этот Лис еще недавно, каких-то десять лет назад, членом партии, была у Лиса хорошая должность, квартира, машина, приличная зарплата. Но этого Лису показалось мало, и он при первой же возможности перекрасился, стал хулить прошлое, хотя лично ему в том самом прошлом жилось очень даже неплохо. Не я стал хулить, не мне подобные, а благополучный Лис! И оттого жить стало лучше и веселее – тому же Лису. Разломали курятник, растащили по кирпичику – тут лисам и пожива!»

А еще закралась вдруг крамольная мысль, что там, на небе, наплевать на человека и его земные дела. Вот когда он помрет, тогда только вылезут и станут пытать ангелы, что да как, и гадать станут, пустить человека в рай или вот тебе Бог, а вот порог. Это только дьявол озабочивается человеком на земле – вероятно, чтобы насолить Богу. Ведь до неба дьяволу не достать, а на земле ему уж такое раздолье!

Но обиднее всего, если окажется, что нет ни Бога, ни дьявола. Вот только несчастный человек об этом никогда не узнает.

16. Кошка из дома

В пятницу утром я случайно проведал, что Горецкий ушел в отпуск – догуливать десять дней, которые у него остались с прошлого года, и тотчас вспомнил поговорку «Кошка из дома – мыши в пляс». Вот уж точно, самое время пуститься в пляс, сказал себе я. Как же он всем осточертел, Горецкий, как за последние полгода достал! Кого-то затерзал, грыз денно и нощно, мне упекся своими субботними рыбалками и мнимым расположением, которое стоило мне скрытой неприязни и зависти некоторых обойденных вниманием коллег. И вот свобода! Десять дней – без внезапных звонков, требований и просьб! А Даша-то как обрадуется: наконец выходные проведем вместе!

Но как это часто бывает, когда поминаешь нечистого всуе, он возьмет и выкинет какую-нибудь пакость в отместку.

Переполненный приятным известием, я положил трубку и прислушался – из распахнутых дверей кабинета сквозило тишиной и покоем. Накануне Гузь отпросилась по каким-то своим делам. Оболенская отправилась в суд – слушать обвинительную речь Саранчука. Игорек в последний момент остался дома: квартиру затопили соседи и они с женой носились с тазами и тряпками и спасали ковровые дорожки. Любка понесла почту и, судя по золотозубой хитрой ухмылке, настроилась по пути заглянуть на рынок.

Я остался один в затихшем пустом здании. На столе меня ожидало дело с обвинительным заключением, я принялся было за изучение, пролистал несколько страниц, но что-то отвлекало, какая-то приятная праздная мысль.

– Кошка из дома… – уловил я собственное мурлыканье, захлопнул дело и упрятал в сейф: время есть, изучу позже. – А сегодня короткий день, и кошка из дома, кошка из дома…

Я потянулся, зевнул и прошелся по зданию, заглядывая в каждую щель и зачем-то проверяя, все ли двери заперты и нет ли посетителей в коридоре. Но было так тихо и безлюдно, что у меня зазвенело в ушах. Я переглянулся с фикусом, напоминавшим притаившегося в углу осьминога, посмотрел в окно на дорогу, но и там, кроме лохматого пса, лениво трусившего по обочине, не обнаружил ни единой души. Бывают все-таки счастливые дни, когда кошка из дома!..

Я вернулся в кабинет, поглядел на заговорщицки молчавший телефон, и тут черт меня дернул позвонить Мирошнику.

– Как вы догадались? Я только собирался набрать вас, и тут – звонок! – загудел в трубку густой настоянный голос директора маслозавода. – Еду в ваши края. У меня там друг завелся – для своего магазинчика покупает сыр и масло, – ну и зовет сегодня на шашлыки, желает укрепить дружбу. Не хотите составить компанию?

– Хм! – неопределенно сказал я.

– Все равно вечером домой. Чего ждать? Сразу после обеда двинем, а? В лесу, на природе… Последние теплые денечки…

– Вы прямо змей-искуситель.

– Вот и хорошо. В три часа дня встречаемся на выезде, у заправки.