Алмазы для Бульварного кольца

С группой гражданских следователей по вертолетному делу прибыла и команда проверяющих из генштаба ВВС, присланных управлением по работе с военными специалистами за рубежом для проверки на месте деятельности отряда. Проверяющих, обычно подполковников и полковников из генштаба, в армии всегда носили на руках, буквально сдувая с них пылинки. Организовывали для них товарищеские волейбольные матчи, в которых игроки услужливо навешивали мяч над сеткой, чтобы товарищ полковник лупанул по нему со всей дури и принес своей команде лишнее очко, задаривали начальство всяческими подарками – от «баньки», которую командир отряда АН-12 поручил организовать Олегу, – это в стране, где о парилке и ее атрибутах понятия не имели! – до передачи в «безвозмездное пользование» различных дефицитных прелестей и ценных подарков. Последние добывались благодаря «Совиспано». Корабль с таким грузом, как правило, прибывал к берегам Анголы пару раз в год. Проверяющие «Отряд АН-12» получили всего этого товару сполна и даже «выше крыши», так что загружались они в привезший их сюда из Союза новый военно-транспортный самолет ИЛ-76 с большим трудом. Они ползли вверх по трапу и пропихивались в дверь большой крылатой машины примерно как винни-пухи, объевшиеся в гостях у коллективного Кролика. Олег, за день до этого поднявший на уши половину Луанды, чтобы успешно устроить гостям настоящую русскую баню, стоял неподалеку, наблюдая картину погрузки и беседуя с часовым, поставленным кубинцами для охраны самолета важных «компаньерос совьетикос». Кубинец в темноте никак не мог разглядеть, что за тюки втаскивали в салон взмокшие от усилий полковники и их помощники. И только когда Олег по секрету поведал ему, что это добытые во время военной операции детали юаровского истребителя нового поколения, тот успокоился, понимающе закачал головой и предложил Олегу в знак благодарности и вечной советско-кубинской дружбы сигарету марки «Лихерос», что на испанском означает «Легкие». От которой даже у заядлого курильщика, затянувшегося впервые такой штуковиной, глаза лезли на лоб… Легкие его напряглись, но достойно приняли яд, голова стала легкой (видимо, в этом крылся весь секрет названия), и даже последнее письмо от Лизы уже не так сильно терзало душу: