Алмазы для Бульварного кольца

– Как дежурство? – поинтересовался Олег, протягивая Сергею открытую пачку ангольских «АС» с отпечатанной по диагонали надписью: «Para uso exclusivo das Forças Armadas»[28].

– Та ну их, – лениво отмахнулся тот, достав из нагрудного кармана привезенную из Союза «Приму». – Этими хоть накуриваешься, а от твоих, как от бабьих, один кашель. Дежурство нормально, отряд спит, служба идет.

– Я тут, пока делать нечего, по «Би-би-си» новости слушал: они рассказали, что на днях, как раз там, где ты гостил, какого-то летчика казнили. А до этого сильно пытали. А еще про какую-то сумку с тридцатью килограммами алмазов, которые увели из-под носа у Савимби. – Видя, что Олег уже мало что соображает от усталости, Сергей хлопнул Олега по плечу:

– Ну, ладно, иди. Дави ухо. А мне тут еще до семи утра куковать. Завтра вечером, кстати, твоя очередь. Ты пока там на тюремных нарах прохлаждался, тут люди, между прочим, работали. – Сергей засмеялся своей шутке, крепко обнял товарища и пожелал ему спокойной ночи.

Ночь прошла, как под наркозом, он словно провалился в глубокий обморок. Однако спокойной она не оказалась: часа через три Олег проснулся от того, что весь горел, а подушка под головой разве что не хлюпала от пропитавшего ее насквозь пота. С трудом дойдя до туалета и вернувшись, он отыскал в тумбочке рядом с кроватью привезенный на всякий случай из Москвы градусник и померил температуру: сорок и пять! Ртутный столбик чуть не выскакивал из отведенной ему шкалы.

Дождавшись, пока за окном немного просветлеет, он кликнул в открытую дверь доктора:

– Саныч! Помоги! – тот, видно с глубокого похмелья, не сразу сообразил, что к чему, и ответил только, когда проснувшийся Петрович, растолкав, предположил, что, наверное, нужна его помощь.

Потрогав Олегов лоб, Сан Саныч тут же, как потом выяснилось, безошибочно определил: «Малярия!». Неделя в унитовском лагере, несмотря на невероятное, почти чудодейственное избавление из плена, не прошла даром.

За неимением ничего другого под рукой, дав больному утроенную дозу «Делагила», зеленых таблеток, которыми Саныч профилактически и без особой веры в результат окармливал весь отряд и которые многие, получая, почти тут же выбрасывали в мусорное ведро, он попросил у Вениаминыча машину, чтобы доехать до военной миссии:

– Совсем херово, командир! – Сан Саныч уже не слишком подбирал слова для доклада. – Если не приступить к нормальному лечению уже сегодня, с уколами, лучше с капельницей, диетой и прочим, завтра могут начаться необратимые осложнения на печень, почки и сердце. Это уже не говоря о том, что длительное время такая высокая температура просто опасна для жизни.

После обеда, благодаря привезенным из миссии препаратам и введенной ему полуторной дозе снотворного, Олег спал почти летаргическим сном. Саныч перевернул его на правый бок и периодически следил за его положением в кровати, чтобы не дать больному захлебнуться внезапной рвотой от переизбытка лекарств в ослабленном организме.

Через две недели пребывания в изоляторе, на своей собственной койке, которая теперь использовалась по прямому назначению, Олег выкарабкался из болезни и уже в понедельник вышел на дежурство по военной миссии. Поэтому он был первым, кто узнал эту новость и сообщил об этом вышестоящему начальству:

Вертолет МИ-8, о котором было столько разговоров в самый первый день приезда Олега в Луанду из Союза, наконец-то нашли. Облетая живописные окрестности столицы, летчик попал в зону ограниченной видимости и, не справившись с управлением, зацепил винтом неожиданно вынырнувшую из-под облака сопку. На следующий день после обнаружения места катастрофы главный военный советник в Народной республике Ангола направил в район катастрофы группу военных с прилетевшими срочно из Москвы военными следователями: ЧП стало событием на всю Африку, и нужно было основательно разобраться в причинах аварии – случилась ли она по неосторожности пилота или это была диверсия со стороны унитовцев? К группе присоединились сотрудники ангольского министерства внутренних дел и министерства обороны, и поэтому в советскую военную миссию пришло распоряжение приставить к ним переводчика. Им оказался Олег.

Они прибыли как раз вовремя: стая гиен уже давно пыталась пробраться внутрь вертолета – видимо, летчик, задев сопку, пытался посадить машину, однако удар о землю оказался слишком сильным, и двери заблокировались. Наружу не выбрался никто и, скорее всего, все пассажиры погибли на месте. Среди погибших был двенадцатилетний мальчик, приехавший накануне этого злополучного полета в Луанду с матерью, чтобы присоединиться к работавшему здесь в геодезической партии уже около года отцу: гражданские и военные в Анголе и других горячих точках нередко часть своей долгой командировки проводят без семьи. А здесь начальнику партии повезло, и он добился приезда семьи. Вот тогда на радостях он и взял сынишку прокатиться, «посмотреть Африку»…