All Flesh is Grass

Doc hauled a stethoscope out of his pocket and listened to Stiffy's chest. He rolled Stiffy's eyelids back and beamed a light into his eyes. Then he got slowly to his feet.

“What's the matter with him?” I asked.

Я покачал головой:

— Да так, чушь какую-то.

Доктор Фабиан вытащил из кармана стетоскоп и стал слушать сердце Гранта. Потом вывернул ему веки и посветил в глаза. Потом медленно поднялся на ноги.

— Что с ним?  — спросил я.

“He's in shock,” said Doc. “I don't know what's the matter. We'd better get him into the hospital over at Elmore and have a decent look at him.”

He turned wearily and headed for the living-room.

“You got a phone in here?” he asked.

“Over in the corner. Right beside the light.”

— Шок. Не понимаю в чем дело. Надо бы свезти его в Элмор, в больницу, и там обследовать по всем правилам.

Доктор устало повернулся и побрел в гостиную.

— Где у тебя телефон?

— В углу, возле лампы.

“I'll call Hiram,” he said. “He'll drive us into Elmore. We'll put Stiffy in the back seat and I'll ride along and keep an eye on him.”

He turned in the doorway. “You got a couple of blankets you could let us have?”

“I think I can find some.”

— Позвоню Хайраму,  — сказал доктор.  — Он отвезет нас в Элмор. Гранта уложим на заднее сиденье, я сам тоже поеду, пригляжу за ним.

На пороге он обернулся:

— У тебя найдется парочка одеял? Надо его укутать потеплее.

— Что-нибудь найду.

He nodded at Stiffy. “We ought to keep him warm.”

I went to get the blankets. When I came back with them, Doc was in the kitchen. Between the two of us, we got Stiffy all wrapped up. He was limp as a kitten and his face was streaked with perspiration.

Я пошел за одеялами. Когда вернулся, доктор уже снова был на кухне. Вдвоем мы спеленали Гранта, как младенца. Он был весь обмякший, будто без костей, по лицу его ручьями струился пот.

“Damn wonder,” said Doc, “how he keeps alive, living the way he does, in that shack stuck out beside the swamp. He drinks anything and everything he can get his hands on and he pays no attention to his food. Eats any kind of slop he can throw together easy. And I doubt he's had an honest bath in the last ten years. It does beat hell,” he said with sudden anger, “how little care some people ever think to give their bodies.”

— Непостижимо, как еще в нем душа держится,  — сказал доктор Фабиан.  — Живет в этой своей развалюхе у самого болота, хлещет спиртное подряд, без разбору, питается вообще неизвестно чем. Ест всякую дрянь, сущие помои. И за последние десять лет навряд ли хоть раз толком вымылся.  — Старик вдруг вспылил:  — Черт знает, до чего безобразно иные субъекты относятся к собственному телу.

“Where did he come from?” I asked. “I always figured he wasn't a native of this place. But he's been here as long as I remember.”

“Drifted in,” said Doc, “some thirty years ago, maybe more than that. A fairly young man then. Did some odd jobs here and there and just sort of settled down. No one paid attention to him. They figured, I guess, that he had drifted in and would drift out again. But then, all at once, he seemed to have become a fixture in the village. I would imagine that he just liked the place and decided to stay on. Or maybe lacked the gumption to move on.”

— Откуда он взялся?  — спросил я.  — Я всегда считал, что он родом нездешний. Но сколько себя помню, он вечно околачивался в Милвилле.

— Его сюда занесло уже тому лет тридцать, а то и побольше,  — сказал доктор Фабиан.  — Тогда он был еще совсем молодой. Нанимался то туда, то сюда, подрабатывал по мелочам, так тут и застрял. Никто не обращал на него внимания. Верно, думали  — перекати-поле, опять его каким-нибудь ветром унесет. А потом как-то так прижился, что Милвилл без него и представить нельзя. Может, ему здесь понравилось. А может, просто не хватило ума двинуться дальше.

We sat in silence for a while.

“Why do you suppose he came barging in on you?” asked Doc.

Мы помолчали.

— А почему он вдруг ввалился к тебе?  — спросил доктор.

“I wouldn't know,” I said. “We always got along. We'd go fishing now and then. Maybe he was just walking past when he started to get sick.”

“Maybe so,” said Doc.

The doorbell rang and I went and let Hiram Martin in. Hiram was a big man. His face was mean and he kept the constable's badge pinned to his coat lapel so polished that it shone.

— Право, не знаю. Мы с ним всегда ладили. Иногда ходим вместе на рыбалку. Может, он просто шел мимо и вдруг ему стало худо.

— Может быть, и так,  — согласился доктор.

В дверь позвонили, я вышел открыть и впустил Хайрама Мартина. Хайрам  — рослый детина, морда у него мерзкая, зато полицейская бляха на лацкане всегда начищена до блеска.

“Where is he?” he asked.

“Out in the kitchen,” I said. “Doc is sitting with him.”

It was very plain that Hiram did not take to being drafted into the job of driving Stiffy in to Elmore.

— Где он?  — спросил Хайрам.

— На кухне,  — сказал я.  — И доктор с ним.

Сразу видно было, что Хайраму вовсе не улыбается везти Шкалика в Элмор.