Али Бабаев и сорок покойников

Грянули аплодисменты, кто-то бросил на арену розы. Сенегальский перегнулся через стол, вытянул пухлую руку, погладил златотканный чапан Бабаева и шепнул:

– А правда, что в вашем думском кабинете лежит медвежья шкура?

– Правда, – подтвердил Али Саргонович и, сообразив, что Сенегальский – вице-спикер, тут же произнес: – Только вот кабинетик маловат, а с управделами я не смог дого…

Но Сенегальский не слушал, бубнил свое:

– А правда, что вы его убили? Или агитка?

– Все верно, Аллахом клянусь! – вздохнув, сказал Бабаев.

Блондинистые ведьмы на арене лихо отплясывали канкан и пели, что голуби – парами, и суслики – парами, и туфли, и фары, и гитары. Про дуализм песня, про Канта и Декарта, подумал Бабаев, вспомнив лекции по философии.

– А правда, – молвил Сенегальский, – что вы его убили голыми руками?

– Ну не ногами же, – буркнул Али Саргонович. И добавил на фарси: – Любопытный шакал может остаться без хвоста.

– А правда, что ваше политическое кредо…

– Отвянь, Кирюша, не пойдет он в твою фракцию, – ревниво заметил Папа Жо. – Он наш человек! Он за народ и против коммуняк. Уяснил? А ты до сих пор партбилет прячешь. Знаю, знаю!

– Не прячу! – оскорбился Сенегальский. – Я его сжег! Публично! Перед Белым Домом! И ты, Владимир Маркович, там был и все видел!

– Ладно, ладно. Шучу! – Папа Жо хлопнул вице-спикера по упитанному боку. – Сжег! Верю! Видел! Но к Алику не лезь. Алик хоть и небогат, зато с идеалами. Уважаю!

– Отчего же небогат, – сказал Али Саргонович. – Я, Вован, уже на «жигульках» не езжу и в Выхино не живу. И на роль «кушать подано» точно не гожусь.

– Кушать нам уже подали, а скоро и девочек подадут, – заметил Владимир Маркович и в энергичной своей манере тут же переключился на Сенегальского. – Значит так: валить мы твой проект не будем. Воздержимся! А ты своих накрути, пусть вякнут за Саддама. По рукам, Кирилл?

– По рукам, Владимир.

– Тогда за успех!

Звякнули рюмки. Лидер нацлибералов шумно глотнул. Кажется, Папа Жо все еще носился с идеей вывезти иракского диктатора в Россию – что, по мнению Бабаева, было химерой из химер. Он знал, где прячется Саддам Хуссейн, и с точностью до дня мог предсказать, когда до него доберутся агенты ЦРУ и кто продаст им информацию. Знал он и другое: если кто и мог упаковать Саддама в контейнер и вывезти в Россию, так только некий полковник Али Бабаев. Но такого задания он не получил, а получивши, крепко бы призадумался. В России хватало своих крокодилов и гадюк.

Ведьмы грянули шлягер «Я хочу быть сверху», на арену опять полетели цветы, а Степа Чума по-разбойничьи свистнул и заорал:

– Ай да девки! Самый сок!

Бабаеву почудилось, что на столе у соседей лежит, среди тарелок и бутылок, знакомый ящичек из палисандра. Впрочем, он мог ошибиться бутылок было много и стояли они плотной шеренгой, как римские легионеры против варварской орды.

Вспыхнул свет. Арбатские ведьмы раскланялись, подобрали букеты и, грациозно покачивая бедрами, обошли арену, словно выбирая, у какого столика присесть. Мутантик расправил на коленях юбку цветов клана Мак-Дугал и в крайнем возбуждении зашептал Бабаеву на ухо:

– Та, что повыше – Земфира Блин… С черными глазками Инесочка… Инесса Торчак… Длинноволосая, с колечком на пупке – Карина Ростер… И еще Алиса Кокс, у нее самые большие… – Растопырив пальцы обеих рук, он показал, что у Алисы самое большое.

– Странные у них фамилии, – произнес Бабаев.

– Это не фамилии, а сценические псевдонимы, – пояснил Мутантик и причмокнул. – Что за девочки! У меня бригада «негров»-писак сидит, пишет про них сериал из восемнадцати романов… «Инесса – маркиза ангелов»… «Земфира и султан»… «Неукротимая Алиса»… «Ведьмы в Париже», «Ведьмы в гареме»…

– А «Ведьмы в Думе» будут? – спросил Али Саргонович, наблюдая за шествием красавиц.

– О! Богатая идея! – восхитился Мутантик и начал шарить в поясной сумке. – Где тут ручка и блокнот?… записать надо… велю своим «неграм», чтобы…

Алиса, проходившая мимо столика соседей, взвизгнула – Чумаков ущипнул ее за ляжку.

– К нам, девочки, сюда! – Рыботорговец Момот приподнялся с гостеприимной улыбкой. – Составьте счастье двух одиноких мужчин!

– Хам! – прошипела Алиса. Остальные ведьмы в гордом молчании миновали анархистов и подошли к пещере Папы Жо. Он расцеловался с каждой, сообщил, что таких красавиц на постсоветском пространстве осталось ровно четыре и мигнул Помукалову. Тот принялся рассаживать девиц, отворять шампанское и наполнять бокалы.

– Эти курвы нас в упор не видят, – громко произнес Степа Чума.

– По старичью специалистки, – добавил Момот. – На крепких мужиках скакать боятся.

Сенегальский бросил опасливый взгляд на соседей, но Папу Жо их шпильки не смутили. Покачивая фужер с шампанским, он заявил:

– Когда марксизм изнасиловал мальтузианство, родилась анархия, прибежище дебилов и гомиков. На этом все, конец дискуссии! А теперь мы выпьем за красоту. За красоту, что явилась нам в облике четырех граций!

– Хорошо проплаченных, – буркнул Чума, но на него внимания не обратили и дружно выпили.