Али-баба и тридцать девять плюс один разбойников

— Не надо-о! Хвати-ит! Пощади-и! — причитал Ахмед, закрываясь руками. Остальные двое только повизгивали и пытались забраться под Ахмеда, но то один, то другой постоянно оказывался снаружи, и тогда град ударов приходился именно на него.

— Ой! Ай! Ох! Моя спина!

— Твоя спина? А моя голова? Ай! Уй-юй!

— На! На тебе! И тебе! И тебе тоже! Туда же! Вот так! — приговаривал Касым. Скалка сыто и довольно гудела при каждом его взмахе.

Ахмед вдруг дернулся вперед, проскочил меж широко расставленных ног Касыма и на карачках поскакал к дому.

— Стой, проходимец! — рванулся за ним Касым, потрясая скалкой над головой.

Саид с Азизом, сочтя это подарком судьбы, рванулись к калитке одновременно и закупорили ее.

— Пусти!

— Ты пусти!

— Куда прешь? Я первый!

— Это ты куда прешь?..

Они пыхтели, безуспешно пытаясь протиснуться вдвоем в узкую калитку, но из этого ничего не выходило.

— Мама-а! — подвывал Ахмед, наматывая круги вокруг дерева. — Шеф! Помогите! Ай! Ох!

— Погоди, не торопись! — натужно пыхтел позади Касым, от души охаживая Ахмеда скалкой по ребрам. — Не уйдешь, гад!

И тут Ахмед поскользнулся и кубарем покатился по земле. Касым, не ожидавший от разбойника подобной подлости, кувыркнулся через него и тоже растянулся на траве. Скалка отлетела далеко вперед. Ахмед тут же поспешно вскочил и бросился к калитке, где двое разбойников никак не могли решить, кто кому должен уступить дорогу. Подлетев к ним, Ахмед от души, со всего размаху отвесил пинка Азизу.

— Ой! — вскрикнул тот и вылетел на улицу.

Второй пинок придал ускорения Саиду.

— Ай! — Саид выскочил из калитки и завертелся на месте, подскакивая и потирая зашибленный сапогом зад.

Следом за ними выбежал Ахмед, быстро захлопнув за собой калитку.

— Шеф, это… это кошмар… — подбежал он к Махсуму, жалуясь, словно ни за что побитый мальчишка на дворового забияку. — Это сам шайтан, шеф, клянусь вам!

— А разве я тебя не предупреждал, что так и будет? — прищурился Махсум. — Делаем ноги, пока он не очухался.

— Да-да, вы правы! — Ахмед подскочил к своему коню и буквально взлетел в седло. — Быстрее, чего вы копаетесь, идиоты? — прикрикнул он на двух разбойников, у которых никак не получалось взобраться на коней.

— И-иэх! — донеслось со двора.

Над забором, вертясь колесом, пронеслась скалка и угодила точно по макушке Ахмеду.

— Ай! — вскрикнул тот и обмяк, обняв шею коня и закатив глаза.

— И чтоб вашей ноги больше в моем доме не было! — крикнул им Касым, рывком распахивая калитку и грозя разбойникам кулаком. — Тоже мне, разбойники! Жулики! Проходимцы!

Махсум покачал головой, наклонился, подхватил обвисшие поводья коня Ахмеда и потянул его за собой. Азиз с Саидом, пугливо втягивая головы в плечи, то и дело оглядывались назад, а вслед разбойникам еще долго неслись ругань и проклятья.

— Я им покажу! Я им всем покажу! — сжимая кулаки, бегал по комнате Мансур. — Так оскорбить меня. Меня! Великого визиря! И кто? Какой-то вонючий оборванец и погонщик верблюдов! Вы поплатитесь, все, все поплатитесь! — Мансур остановился посреди комнаты, переводя дыхание. — Эй, кто там?

В тот же миг двери комнаты распахнулись, и в комнату вбежал слуга.

— Слушаю, мой господин! — низко склонил он голову.

— Позови мне срочно Гази!

— Которого, господин? — преданно уставился на Мансура слуга.

— О Аллах, это снова ты!

— Нет, не я, — на всякий случай не согласился с Мансуром слуга. — Я был в прошлый раз, а это другой я, который не совсем тот, вернее, совсем не тот который этот.

— Что ты несешь, тупой паршивый ишак? — еще пуще взбеленился Мансур. — Отвечай мне сейчас же: это ты или не ты?

— Не я, — мотнул головой слуга. — Я был тогда, а сейчас…

— Замолчи, двуличная собака с языком змеи! И живо приведи мне Гази.

— Это который?.. — уточнил слуга с намеком на продолжение.

— Это Гази, который не тот, а другой.

— Тогда все понятно. Значит, вам нужен Гази, который могильщик?

— Идиот, что ты плетешь? — побагровел Мансур, хватаясь за сердце. — О проклятый, ты смерти моей хочешь, да? Табиба, позови быстрее моего табиба!

— А могильщик? Его тоже позвать?

— Болван! — Мансур схватил чайник и запустил им в слугу. Слуга увернулся, а на стене за его спиной расплылось некрасивое пятно, похожее на кляксу. — Белого Воина! Мне нужен Белый Воин!

— Так вы про этого Гази! — догадался слуга. — А я-то понять не могу, зачем вам могильщик — вы ведь еще живы.

— О-о! — схватился за голову Мансур. — Пошел вон! Вон!!!

— Слушаю и повинуюсь, — склонился слуга и попятился задом из комнаты.

Мансур опустился на подушки, массируя грудь. Сердце неприятно ныло, и давало оно о себе знать в последнее время все чаще и чаще.

За дверью послышались шаги, створки их грохнули о стены, и в комнату вошел Гази, который Белый Воин.

— Что вам угодно? — спросил он, неприветливо косясь на сидящего на полу Главного сборщика налогов.

— Мне угодно, чтобы ты убил кое-кого.

— Кое-кого? — ни один мускул не дрогнул на холеном лице Гази.

— Закрой дверь!

— Там никого нет, — даже не шелохнулся Белый Воин.

— А, спорить с тобой, — только и махнул рукой Мансур.

— Так кого нужно убрать?