Алгоритм

Боже мой, как она могла забыть! Он же знал о ней все! Он перечислил все ее основные аватары. Описал и Селину, и Риту, даже ее действительный облик одарил комплиментами. То есть он знал, кто она? Секундочку… Он появился после того, как она побывала в этом любопытном «Пространном бюро Джин Хэнсон», что маскировалось под тату-салон, и получила виртуальную татуировку на руку. Да, татуировка могла послужить маяком в Логосе, но не могла просканировать суть объекта, на который нанесена. Защищена Мэг была по высшему разряду. Что же это значило? Только то, что Джин Хэнсон занималась личностью своей нанимательницы со всем усердием? Или она всего лишь хотела вернуть себе удивительный предмет – «настоящего» медвежонка? Но как она сумела возродить из небытия своего незадачливого приятеля? Или вообще не надо строить предположений до действительной встречи? Что там сказала старший администратор Линда Драйсдейл? Что татуировка продержится на руке Мэг три дня? И что Джин Хэнсон «с вами встретится»? Так что же ей делать – терпеливо ждать? И где – здесь или в Логосе? Неужели Джин Хэнсон явится к ней домой или поймает ее на улице? Встанет перед ней во плоти, наплевав на факт собственной кремации? Или подойдет с визиткой, как подошел тот таинственный Уильям Пэрриш?

– Никогда!

Мэг произнесла это вслух, и собственный возглас в пустой квартире показался ей странным. Да, ее родители любили это жилище, восхищались скромной, но удобной обстановкой и еще больше – тем, что дочь как-то сумела заработать и купить жилье с видом на Центральный парк, а Мэг с улыбкой принимала поздравления и думала, что могла бы позволить себе и лучшие апартаменты, но боялась пустоты. Или даже нет, не боялась, а чувствовала какую-то неустроенность от пустого пространства. Кажется, именно это она ощутила однажды, проснувшись в своей постели на планете Рита. Маленькая анимешная девочка на планете, названной ее именем. Что она тогда сделала? Да, скинула аватар и вернула себе тот самый облик, что показала недавно Омару и его жене. И поняла, что дисгармония скрывается не в ее внешности, а в ее сути. Ей нужен был кто-то. Или уже кто-то конкретный?..

– Чуть позже, – прошептала она через секунду. – Сначала дело.

Мэг оделась, взяла ноутбук и вскоре уже шла по полуденной нью-йоркской улице, намереваясь поработать в одном из ресторанов, которых было полно в ее районе. Да, она не любила писать дома, хотя могла погружаться в текст где угодно. Но лучше всего у нее получалось работать на людях, на фоне чьей-то болтовни, негромкой спокойной музыки, шума улицы. Достаточно было заказать бутылку дорогого хорошего вина и оставить щедрые чаевые, чтобы получить в свое полное распоряжение столик хоть до закрытия ресторана. Причем это правило работало и в Нью-Йорке, и в Сайфер-Сити. А теперь, кроме всего прочего, она еще и хотела есть.

Подходящее заведение нашлось через два квартала. Кажется, здесь ее уже знали в лицо. Мэг прошла в зал, кивнула официанту, который тут же расплылся в улыбке, и направилась к дальнему столику, что прятался за каким-то тропическим растением. Через минуту она уже изучала меню и винную карту.

Было еще нечто важное. Слова Омара, что Луиса Сайфера Логос просто имеет в виду. И что Омару жалко людей. О последнем Мэг попыталась расспросить сразу и, хотя Омар изъяснялся довольно путано, что-то сумела понять. Кажется, он подразумевал, что человечество подобно чему-то уходящему в прошлое. Пройденному этапу. Тому, что должно неминуемо измениться, утратив нечто неповторимое. И, соответственно, Омар смотрел на каждого гостя Логоса как на уходящую натуру и грустил. Мэг тогда рассмеялась, отметив, что даже если и так, этот процесс затянется на века. А Омар ответил, что он никуда не торопится. И что надеется все увидеть своими глазами.

Она упустила первое. «Луиса Сайфера Логос просто имеет в виду». Что это значит? Что Логос представляет собой не одно лишь творение Сайфера, а нечто персонифицированное? Или что Логос – это уже не только виртуальное пространство, но и общность его обитателей? Какая-то социальная сила? Как это понять? Не есть ли это знак разделения творца и его творения? Нет, Омар ей больше ничего не скажет… Мэг даже показалось, что он и так сказал больше, чем хотел. Не потому ли он согласился, чтобы его имя было отражено в перечне персон, которым благодарен автор книги, но попросил не упоминать ни его, ни Софию в самом повествовании?

Мэг в раздумье потерла виски. Не слишком ли она была самонадеянна, взявшись за столь грандиозную тему? С другой стороны, кто ей мешает откусить от огромного пирога небольшой кусочек, распробовать его и описать в своей книге?