Александр II

Жители Петербурга продолжали посещать для прогулок любимый всеми Летний сад. Они прохаживались по аллеям, слушали вальсы и польки, исполняемые военным оркестром, поругивали буфетчика Балашова, дравшего большие деньги за бифштексы, и пониженным голосом отмечали: «А государя-то не видно…»

Перестал Александр Николаевич прогуливаться в Летнем саду. Его возили в небольшой парк при Аничковом дворце, огороженный высокой оградой. Более он и пешком пройтись по своей столице не мог – опасался. Отныне экипаж императора сопровождал казачий конвой и петербургский полицмейстер. Впрочем, ездил Александр Николаевич по-прежнему в открытом экипаже, и весь Петербург знал куда и когда.

2

В июне 1879 года в тихом Липецке Воронежской губернии, известном своими водами, как-то собрались несколько близко знакомых людей: Александр Михайлов, Александр Квятковский, Лев Тихомиров, Григорий Гольденберг, Николай Морозов и другие, общим числом одиннадцать человек. Вместе они составляли часть верхушки народнической организации «Земля и воля», напрочь разочаровавшейся в ее деятельности. Съезд в Липецке был созван ими тайно от своих товарищей для обсуждения главного вопроса: как ускорить развитие России?

Тихомиров говорил давно продуманное:

– Хождение в народ бесполезно. Лица, живущие в народе в виде учителей, волостных писарей и так далее, становятся все менее революционны. Чем более они обживаются и сходятся с мужиками, тем менее думают о бунте и тем более вдаются в мысль о легальной защите интересов мужика…

Светлая голова Михайлов сформулировал основной тезис: необходимость политической борьбы с самодержавием, как первоочередной и самостоятельной задачи. Участники съезда с радостью объявили себя Исполнительным Комитетом Социально-революционной партии. Михайлов настоял на принятии устава партии, основанного на принципах централизма, дисциплины и конспирации. Было решено, что в случае несогласия общего съезда «Земли и воли» с новой программой Исполнительный Комитет берет на себя осуществление террора.

Сомневающимся пламенно возражал Желябов:

– Социально-революционная партия – и я в этом убежден – должна уделить часть своих средств на политическую борьбу. Практический путь один – это путь насильственного переворота путем заговора. Тут необходима организация революционных сил в самом широком смысле. Ранее я не видел надобности в крепкой организации, но раз поставлена задача насильственного переворота, следует озаботиться подготовкой громадных организованных сил… Пока же – главная задача состоит в казни царя. В случае неудачи – повторение покушений. Совершение удачного покушения во что бы то ни стало!

Так одиннадцать человек вынесли «приговор» Александру II. Они говорили о казни, но – где суд? где гласное обвинение? где адвокат и право на защиту?… Молодые люди сами обманывали себя. Они готовили убийство и ни в коей мере не отдавали себе отчета в возможных его последствиях.

В тихом Липецке в те июньские вечера жители и приезжие прогуливались по набережной, хвалили виды на реку Воронеж, местные грязевые курорты и удивительную дешевизну уездной жизни. Отцвела черемуха, и вошла в полное цветение сирень.

В августе произошел окончательный раскол организации на «Народную волю» во главе с Михайловым и Желябовым и «Черный передел» с Георгием Плехановым. 26 августа Михайлов, Желябов и Перовская со товарищи приняли решение готовить покушение на царя не только на железной дороге по пути из Ливадии, но и в самом Петербурге. Сделать подкоп по пути в Михайловский манеж и заложить побольше динамиту…

Один человек может промахнуться, устать, ошибиться, но организация – никогда. Часы истории начали отсчитывать последние дни жизни Александра II.

3

14 ноября 1879 года на станции Елисаветград весовщик Полонский сказал станционному жандарму Васильеву, что в багажном отделении прибывшего поезда оказался один странно тяжелый чемодан, на вид небольшой, а едва поднимешь. Васильев руководствовался указанием начальства о проявлении особого внимания за пассажирами и багажом в период возможного прохождения царского поезда. Ожидалось, что на днях царская чета проследует из Ливадии в Петербург. Поэтому Васильев велел весовщику чемодан не выдавать, а обождать.

Обычная суета была на станции. Господа проходили, дымя папиросами и раскланиваясь с приехавшими знакомыми, иные шествовали в ресторан при зале для пассажиров первого класса, куда простому люду вход был закрыт. Простой люд довольствовался чаем с баранками, пирогами, блинами. Посвистывал маневровый паровоз. Ударил первый звонок на посадку в поезд Харьковско-Николаевской дороги…

Вот тут бодрой рысью к багажному отделению подбежал носильщик Фурсиков с квитанцией и билетом пассажира. Квитанция была на тот самый чемодан. Пассажир имел билет до Курска.

– Пригласи-ка пассажира, – велел жандарм, – но так…