Алекс и Алекс

Затем она запихивает его зачем-то на аппарат МРТ. Пока идёт это обследование, Алекс быстро читает мне лекцию о магнитно-резонансной томографии (если так пойдёт и дальше, я тут скоро и в медицине понимать начну).

После томографии того типа определяют уже в регенерационную капсулу. При этом, сама доктор Карвальо дирижирует процессом у пульта управления и обо мне, кажется, даже не вспоминает. Попутно она ещё чертыхается себе под нос, но её это абсолютно не портит.

Поскольку заняться мне нечем, а время идёт, я свободной рукой приступаю к выполнению задания куратора: распределяю часы недели между различными предметами.

После того, как моя сетка посещений составлена, в календаре своего участка полигона щедро закрашиваю красным все те часы, когда не учусь в аудиториях: ну а что, мало ли, как оно всё пойдёт. Оказывается, на бронь «хозяина» рельефа нет никаких ограничений по времени; занимай хоть на круглые сутки без перерыва.

Я резонно решаю, пусть лучше у меня будет доступ к полигону в любой момент; чем я сейчас поделикатничаю – и выйдет, как говорит Бак. Приходишь тренироваться – а там кто-то уже бегает, и надо ждать, пока всё освободится.

На эту тему, кстати, тут же вспоминаю историю. В районном спортклубе, куда я ходил раньше, душевая была хоть и с бесплатной водой, но в другом крыле. Идти в неё надо было через длинный коридор. Когда мы заканчивали, свет для экономии уже часто выключали, и в другой конец здания приходилось идти в темноте.

Вот один тяж из наших ходил по тёмному коридору, вытянув вперёд кулак. Я его спросил как-то, а зачем? Он ответил: пусть лучше я кому-то в глаз дам в темноте, чем наоборот. А руки у него были самые длинные, потому что он и ростом был выше всех нас.

Интересно, кстати, где он сейчас…

После того, как моя капсула раскрывается и отпускает мою руку, я, к своему удивлению, могу чувствовать даже кончики пальцев.

Здорово. Я думал, будет иначе…

– Очень хорошее оборудование, – комментирует Алекс мой вопрос ему. – Руку тебе сделали очень качественно, считай, на молекулярном уровне. Явно недешёвая техника.

– Ты же тоже участвовал? – уточняю. – Я смотрел краем глаза уведомления о твоём подключении к процессу.

– Я помогал только в части восстановления нейропроводимости. Это единственное, что эффективнее делать изнутри, – отвечает он. – Кстати, а хочешь совет?

– Да.

– Валим отсюда. – Видя мою неуверенность, он поясняет. – Когда мы с тобой того типа в глаз костью ткнули, я для страховки кое-какой импульс добавил. А он его в полном объёме поглотил.

– И что? Мне не хочется нарушать команду доктора, – неуверенно возражаю.

– Она нескоро освободится от занятий тем глазом, – нехотя отвечает Алекс. – И может быть крайне недовольна тем, что у неё не всё получится восстановить.

– Упс. Не знал, что я так крут, – оживляюсь. – Вроде же в памятке к медобслуживанию в рамках контракта было, что тут восстановлению поддаётся всё, кроме головного мозга? Плюс, он же одарённый, а я нет? – внезапно меня простреливает догадка. – Или мы ему до мозга костью достали?!

– Боже упаси! – словно взвивается Алекс. – Только до глазного дна! Всё было под контролем, я не сторонник лишних трупов! Просто они в своей памятке по медобслуживанию меня не учли…

– Ладно, тогда быстро предупрежу её. – Решаю последовать разумному совету.

Пошевелив пальцами и не обнаружив в ощущениях особых различий с тем, что было до операции (кроме небольшого шрама на коже), выхожу из помещения, прикрыв за собой дверь.

На мгновение засовываю голову в комнату, где доктор возится с пострадавшим (благодаря разным режимам зрения от Алекса, я здесь вижу даже через односторонне прозрачные стёкла. А сам ход процедур она громко комментировала матом на весь коридор). Повинуясь необъяснимому импульсу, говорю на портуньол:

– Камила, я пошёл!

– Давай, – отвечает она, не отвлекаясь от работы. – Сейчас занята. Твои назначения сброшу тебе на комм попозже, как только смогу отойти. Рука в порядке?

– Да.

Вау, я крут! Я назвал её по имени, и она мне ответила!

А ещё те, кто нёс этого здоровенного дурака сюда, плюс их товарищи, толпящиеся в коридоре, явно с завистью смотрят на меня и на то, как я с ней разговариваю.

– Слушай, спасибо за портуньол, – искренне благодарю Алекса, который саркастически хмыкает в ответ.

Под его руководством, время от времени, когда есть минутка, делаю кое-какие упражнения и мой прогресс очевиден даже мне.

– Видел, как все удивились её ответу в мой адрес? – непроходящая радость продолжает распирать меня изнутри даже на улице. – Ещё и, сто процентов, позавидовали!

– Я думаю, слово «Камила» поняли все присутствующие, даже не зная языка, – веселится Алекс в ответ. – Я просто не уверен, что обращение от перводневки к офицеру по имени – это то, к чему они в своей армии привыкли.

– Упс, – моя эйфория тут же исчезает. – Хоть бы я её не подвёл этим…

– А ты думай чаще, чем действуешь. А не наоборот, – ехидно напутствует меня Алекс по пути в аудиторию.