Алеф

В приёмной Мила поднимается мне навстречу. Лицо у неё растерянное и взволнованное. Глядя на неё, я вспоминаю недавний сон.

— Господин Кармин, они так визжат, что рядом невозможно находиться! — восклицает секретарша. — Как вы будете работать?

— Крысы? — догадываюсь я.

— Они самые. Я отнесла их в ваш кабинет.

— Скажу шофёру, чтобы он отвёз их домой.

— Это было бы просто здорово, господин Кармин. Как подумаю, что эти мерзкие твари за дверью, так мороз по коже! Простите.

Вхожу в кабинет и закрываю дверь. Воздух наполнен шипением, визгом и кашлем. На столе стоит большая клетка, внутри которой копошатся две белые крысы с розовыми глазами, носами и хвостами. При моём появлении они прерывают возню, замолкают и смотрят на меня сквозь прутья. Тонкие хвосты, больше смахивающие на ободранных змей, замирают в напряжении.

Я достаю из кармана терминал и, набрав номер Генриха, приказываю ему подняться в офис и забрать крыс. В ожидании шофёра мы с грызунами многозначительно молчим, вперив друг в друга взгляды.

Когда спустя несколько минут Генрих заходит в кабинет, я велю ему отвёзти клетку домой и сдать на попечение Фёдору.

— Скажи, чтобы хорошенько о них заботился.

— Да, господин Кармин.

Стоит шофёру приблизиться к столу, и крысы начинают дико верещать и бросаться на решётку. У меня даже складывается впечатление, будто им не хочется со мной расставаться. Розовые хвосты мечутся в неистовстве, переплетаясь подобно щупальцам гидры, в крошечных глазках сверкает ненависть, граничащая с безумием.

Генрих берёт клетку и выходит. На лице его — брезгливость.

— Господин Кармин, — Мила заглядывает в кабинет через пару секунд после того, как за шофёром закрывается дверь. — Я забыла вам сказать: полчаса назад приходила какая-то женщина, искала вас. Я предложила ей оставить номер своего телефона или хотя бы назваться, но она отказалась.

— Как она выглядела?

— Рыжеволосая, невысокая. Одета весьма эффектно. Раньше я её не встречала. Говорила с акцентом. Как мне показалась, прибалтийским.

— Она не обещала зайти опять?

— Нет, — Мила отрицательно качает головой. — Ушла, как только узнала, что вас нет. Хотите посмотреть запись камеры охраны?

— Да, перешли мне.

— Сию минуту.

Секретарша исчезает за дверью.

Значит, Марна уже здесь. Она пришла ко мне на работу без предупреждения. Стало быть, может заявиться и домой.

Экран терминала мигает, сообщая о поступлении нового сообщения. Открываю ролик, на котором изящная женщина в чёрном разговаривает с Милой. Мне прекрасно видно её точёное лицо. Сомнений нет — это дочь Шпигеля.

Включаю терминал и набираю номер своего особняка.

— Фёдор?

— Да, господин Кармин.

— Сегодня кто-нибудь заходил?

— Нет.

— Никому не открывай. Слышишь?

— Да, господин Кармин, как скажете.

— Даже к двери не подходи. Делай вид, что дома никого нет.

— Я всё понял.

— Впустишь только Генриха — он привезёт крыс.

— Крыс? — в голосе дворецкого лёгкое замешательство.

— Да. Белых. Они шумные, так что поставь клетку куда-нибудь… чтобы не мешали, в общем. И позаботься о них.

— Да, господин Кармин.

Я завершаю вызов.

Долго ли мне удастся бегать от Марны? И не будет ли это подозрительно? По идее, я должен радоваться её приезду, ведь в Германии я давал ей определённые авансы. Но пока что мне не хочется говорить с ней. В первую очередь потому, что я не знаю, имеет ли она отношение к Голему. То, что её личина была зарегистрирован задолго до появления разума-ренегата, говорит в пользу девушки, но ведь и её отца создали раньше, а потом сообщник Голема выкупил его у юзера. Или захватил.

— Пришёл господин Зуев, — докладывает по интеркому Мила. — Примете?

— Конечно, — отвечаю я и поднимаюсь навстречу старому другу.

Олег входит бодрой походкой. Он выглядит лет на сорок (хотя владельцу личины всего тридцать четыре). Невысокий, худощавый, с тёмными, глубоко посажеными глазами. Вид у моего партнёра слегка болезненный, хотя здоровье отменное. Женщины находят Олега импозантным и загадочным. Уж не знаю, почему.

— Привет, — говорит он, обмениваясь со мной рукопожатием. — Как дела?

— Помаленьку, — я жестом приглашаю его сесть, что он и делает. — Вполне сносно.

— Что с запретом на продажи младенцев? Я слышал, подбираются к Киберграду.

— Думаю, нам это не грозит. Пока речь только об Африке и Китае.

— А Австралия?

— Ну, и это тоже.

— Я просто хочу знать, есть ли смысл налаживать производство на том заводе, что мы построили в Германии.

— Конечно. Именно он нам и нужен.

— Да? Почему?

— Мёртвых зверей продавать не запретят никогда, и, если что, у нас останется выгодный бизнес.

Олег презрительно фыркает. Его красиво очерченный рот кривится, и гримаса искажает лицо.

— Но это же совсем другие деньги! — восклицает он.

— Конечно — соглашаюсь я. — Но всё-таки не банкротство.

— И ты так спокойно об этом говоришь?! О том, чтобы променять империю на зоомагазин?

— Не волнуйся. Они могут прикрыть нашу фирму, но не бизнес. А если у нас будет этот завод, то не смогут прикрыть и фирму, понимаешь?