Акула пера в мире Файролла-11 Снисхождение. Том 2

Мы находились во дворе замка. Самого что ни на есть настоящего, с башенками, шпилями, стенами тысячелетней кладки и всем остальным, что к прилагается к средневековым реликвиям такого толка. Я вообще сначала подумал, что у меня виртуальная реальность и настоящая поменялись в голове местами — местность до безумия напоминала обиталище моего друга короля Лоссорнаха. Не то, чтобы прямо один в один, но сильно похоже было. И главное — антураж. Крепостная стена, звездное небо над головой, темные громады башен — все как в игре. Только стражников не хватает, да еще Трень-Брень над ухом как комар не нудит.

— Как думаешь, почему он выбрал именно Гоус? — тихо спросил у Валяева Зимин — Почему не Боузов, не Карлштейн наконец, а Гоус?

— Макс, какой смысл об этом думать? — Валяев потянулся, разминая тело — Особенно если мы не знаем, кто именно выбирал место. Может это сентиментальные воспоминания, а, может, застарелый романтизм. Не исключено, что и то, и другое вместе, или что-то еще. И потом — какой Карлштейн? Там же туристы шляются постоянно. А тут — тишина, покой, ближайшее селение километрах в семи, если не больше. Все условия для проведения практически любого мероприятия.

— Я дико извиняюсь — подала голос Марина — Вы вообще уверены, что внутри есть хоть кто-то, кроме ночного сторожа? Машины я вижу и их много, но в здании нет ни огня. Вон, ни одно окно не светится.

И это было так. Просторный двор был заставлен автомобилями, мрачновато смотрящимися на фоне темной громады замка. Единственным же имеющимся освещением здесь были только фары 'бентли', на котором мы сюда приехали, да несколько старинных фонарей около массивной черной двери, которая, надо полагать, и была входом внутрь, собственно, замка. Нечто подобное можно увидеть в каждом втором голливудском фильме ужасов. И если проводить аналогии, то именно в данный момент, когда герои уже прибыли невесть куда, но еще имеют возможность смыться из нехорошего места, нетерпеливый зритель орет экрану:

— Да валите вы отсюда, идиоты. Вам делать нечего, кроме как лезть в этот никому ненужный дом?

Мне очень захотелось сделать так, как советует зритель. Жалко только, что такой возможности нет.

Кстати — Марине может не повезти больше других. Обычно красивую стерву убивают одной из первых. Подобные мне гибнут ближе к финалу, когда всем кажется, что самое страшное позади. А вот у Танюши есть хорошие шансы уцелеть. Она простодушна, непорочна и затесалась в нашу компанию в каком-то смысле случайно. Такие героини, как правило, умудряются выпутываться из страшненьких историй, пусть с расшатанной психикой и изгвазданной кровью одеждой, но зато живые.

— Такова специфика — пояснил Марине Валяев — С давних времен. Окна в замках на ночь закрывают, чтобы путники в двери ночью не ломились. Пилигримы всякие, странствующие рыцари и прочая шелупонь.

— Монахи, опять же — добавил Зимин — Они хитрые были. Все про усмирение плоти говорили, но ели и пили за троих. Я про это читал.

— Никогда не слышала о подобных традициях — недоверчиво посмотрела на Валяева Вежлева.

— Это потому что ты нелюбопытная — попенял ей тот — Не изучаешь культуру стран, в которых бываешь.

— Ерунду какую-то вы несете — раздраженно буркнула Марина — Пилигримы, монахи... Что вообще происходит, хотелось бы знать? Я ехала на обычное совещание, которое проводится в обычном офисном здании, там, где есть типовая мебель, кофемашина, кулер и успокаивающе шумящий ксерокс. Вместо этого я невесть где посреди ночи стою и слушаю рассказы о том, что кто-то когда-то пил за троих. Бред!

Она фыркнула и засунула ладони себе под мышки.

— Давайте уже хоть куда-то пойдем — предложил я, зябко поежившись — Либо внутрь, либо в обратно в машину. Холодно!

— И в самом деле — махнув рукой сказал Зимин, так, как будто что-то для себя решил — Чего так стоять? И так, мы, похоже, последними прибыли.

И он направился туда, где мутно светили фонари. Мы поспешили за ним.

К двери, высокой, старинной и вроде как даже металлической, было приделано массивное кольцо, которым Зимин трижды и стукнул по специально приделанной медной пластине.

— Звонок поискать не судьба? — осведомилась у него Вежлева, которая, судя по всему, надумала сегодня ко всему относиться иронично — Или ты такой любитель экзотики?

Зимин на это ей ничего не ответил, поскольку в этот момент дверь скрипнула, открываясь.

Если совсем начистоту, то у меня в этот момент разыгралось воображение. Я даже не знал, что ожидаю увидеть за дверью — горбатого карлика в клетчатом колпаке? Верзилу с лицом палача в черном фраке? Бледного красавца в ливрее привратника? Атмосфера и антураж нагромождали в моем сознании десятки вариантов, один причудливей другого. Они лезли откуда-то из детства, из книг Гауфа, Говарда, Стокера и других мастеров готическо-мистической прозы.

Но — нет, ничего такого. За дверью оказался крепкий парень лет тридцати, одетый в самый обычный костюм, по виду — типичный охранник, которого можно встретить в любом уголке мира.