Акция (из сборника "Привал странников")

В прибрежных кустах не спал Егор, не спал долго, наблюдая. А наблюдать было за чем: дважды с интервалом в три часа по высокому берегу над пещерой, возвращаясь с дежурства, проходили немецкие патрули. Егор засек время.

– Богатыри, вас ждут великие дела! – ненужно громко прозвучали в пещере бодрые слова. Трое тут же ошарашенно проснулись.

– Который час? – хрипло поинтересовался Сева.

– Не который, а чей, – ответил Егор. – Наш час.

Валентин Николаевич Кареев рвал цветы в сосновом бору.

Пробившиеся сквозь хвою солнечные лучи пестро освещали траву, в которой белели горошины ландышей. Улыбаясь ландышам и своим мыслям, Валентин Николаевич неторопливо склонялся к каждому цветку и прибавлял его к букету.

Мимо прошел патруль – двое в касках и с автоматами – определили его взглядами, не остановили, не окликнули, – знают.

Еще раз полюбовавшись ландышами уже в букете, Кареев глянул на часы и, с сожалением вздохнув, двинулся из леса к дороге. У ворот он предъявил пропуск и вошел на территорию базы.

Во дворе на него налетел в смерть испуганный курсант:

– Господин Кареев, вас уже двадцать минут всюду начальство ищут!

– Всего двадцать? – разочарованно удивился Кареев и понюхал цветы.

Полковник Вирт сидел за столом, а Бауэр – в кресле.

– Присаживайтесь, Валентин Николаевич, – любезно предложил Вирт.

Кареев, положив букетик на стол, устроился в кресле напротив Бауэра и спросил подчеркнуто подчиненно:

– Какие будут распоряжения, господин полковник?

– Они готовы? – вопросом на вопрос ответил Вирт.

– В основном – да.

– С завтрашнего дня нам необходимо парашютировать пять групп. Состав каждой из групп: боевик-маршрутник, радист и командир, ведущий стационарное наблюдение. Ждем ваших предложений по комплектованию «троек» с учетом опыта агентов, их потенциальных возможностей, физической и психической совместимости.

– В принципе группы эти существуют. Во всяком случае, для меня. Желательно было бы только кое-что уточнить, конкретизировать…

– Что? – грубо поинтересовался Бауэр.

– Географию их работы. Районы действия групп.

Полковник Вирт надел очки и прочитал по бумаге:

– Первая группа – Сухиничи, Козельск, Белев. Вторая группа – Поныри, Елец, Дивны. Третья группа – Воронеж. Четвертая группа – Оскол Старый и Новый, Валуйки, Касторная. Пятая группа – Курск.

– Курский выступ? – быстро спросил Кареев.

– Да, – сразу же ответил Вирт. – Именно там этим летом будет переломлен ход войны.

Кареев взял букетик и поднялся.

Все шестнадцать сидели на своих местах и молча ждали. Кареев уселся за стол, опять положил букет, в задумчивости размял большим и указательным пальцами усталые глаза и спросил сам себя, не открывая глаз:

– За что я ненавижу красных? Почему мне отвратительна сегодняшняя Россия? – Помолчал и, не получив ответа от шестнадцати, ответил себе сам: – Наша страна, господа, – я надеюсь, что она будет нашей, – бедная страна, и если все в ней разделить на его восемьдесят миллионов частей поровну, то мне, человеку, мечтающему о богатстве, а, скорее, о власти богатства, достанется полтора аршина бязи, пара лаптей и фунт ржаного хлеба. Меня не утешает мысль, что другим не лучше. Напротив, чтобы мне стало лучше, необходимо, чтобы другим было хуже. Я буду добиваться этого. Сегодня каждому из вас будет присвоено первое унтер-офицерское звание германской армии. Тем самым вы становитесь в ряды тех, кому всегда тем лучше, чем хуже красной сволочи. – Кареев стремительно встал и выкинул вперед правую руку: – Хайль Гитлер!

– Хайль! – взревели шестнадцать.

Кареев в последний раз понюхал ландыши.

Ресторан «…» Кареев посетил, будучи изрядно навеселе. Он стоил в дверях зала, слегка покачиваясь с пятки на носок и ожидая, когда подбежит его персональный холуй. Холуй подбежал, осклабился:

– Держу, держу ваш столик, Валентин Николаевич.

– Хайль Гитлер! – произнес Кареев. Вроде бы «добрый вечер» сказал.

– Хайль! – растерянно и громко ответствовал официант.

– Вот так-то! – удовлетворенно отметил Кареев. – Теперь веди меня, Вергилий!

– А вы Данте будете? – поинтересовался официант.

Кареев остолбенел.

– «Суровый Дант не презирал сонета», – пробормотал он и добавил: Я нынче не буду тебя презирать, любезнейший. Все время забываю спросить: как тебя зовут?

– Константином, Валентин Николаевич.

Они добрели до столика, и Кареев уселся.

– Малый графинчик, закуси получше, и чтоб музыка играла «Дунайские волны». Все время и без перерыва, – сказал он, кинув на стол ассигнации.

Музыка играла «Дунайские волны», Кареев опрокидывал рюмку за рюмкой, и так продолжалось долго. Вдруг оркестр замолк на несколько секунд, а потом заиграл задушевное, сопровождая хриплый, но не лишенный музыкального слуха голос, который пел: