Акт бунта

Эти грубые реплики я прокручиваю в голове, пока задерживаю дым в легких. Они все исчезают, когда я выдыхаю.

— Отлично. Просвети меня. Что ты мне приготовила, Чейз?

Левый уголок ее рта приподнимается — она довольна. Пропустив объяснение, девушка опускает руку в карман джинсов и что-то вытаскивает: еще один отрезок сплетенной нити. На этот раз все черные. В самый центр вплетен очень маленький оранжевый камешек.

— Это цитрин, — говорит она. — Хорош для многих вещей.

Я бросаю на нее жесткий взгляд, глаза полны стали.

— Я не буду его носить.

— Почему нет? Ты все еще носишь другой.

— Просто не нашел свои ножницы.

— Ты абсолютно смешон. Возьми. — Она протягивает мне браслет, забирая трубку, как только я принимаю ее банальный подарок. Затем выбрасывает обугленные остатки травки, которую мы только что выкурили, и начинает заново упаковывать чашу из своей жестянки.

Я собираюсь швырнуть ее дерьмовый подарок в озеро.

Когда встану, и мы уйдем из лабиринта, я собираюсь это сделать.

Просто смотрите и увидите, как я это сделаю.

Я кладу браслет на колено, чувствуя, как вибрируют клетки моего тела, когда травка начинает действовать.

— На самом деле я не думаю, что твой текст противоречивый, — говорит Чейз. — Ты просто прямолинеен. В том, как ты излагаешь слова, нет ничего тонкого. Это как если бы ты клал кирпичи, пытаясь построить дом, но не использовал никакого раствора, чтобы скрепить эти кирпичи вместе.

Я не знаю, что хуже — ее первоначальная критика или это новое, столь же оскорбительное заявление.

— Я использую цемент. Много цемента.

— Едва ли. Все рухнуло бы от сильного ветра.

Я выхватываю у нее трубку, прежде чем девушка закуривает ее и делаю это сам.

— Твоя метафора глупа. У меня лаконичный, экономичный стиль письма. Мне не нужны витиеватые формулировки, чтобы донести свою точку зрения. Моя работа гладкая и непринужденная, как нож. Я говорил тебе еще в классе, что произойдет, если попытаешься изменить мой почерк. Завершу… проект… самостоятельно.

Густая струйка дыма вьется вокруг моей головы, когда я вдыхаю. Чейз движется очень быстро. Я едва успеваю выдохнуть, как девушка хватает трубку обратно, бросает ее в траву, закидывает ногу мне на талию и толкает меня на спину.

Лежа на спине, я смотрю на нее, снова ошеломленный тем, чего я никогда не ожидал от нее. Ее волосы свисают вниз, красная завеса заполняет мое зрение, почти закрывая небо. От того, что я вижу в небе, у меня перехватывает дыхание. На западе солнце опускается за линию деревьев. Его золотые лучи окутывают все вокруг теплым, медовым сиянием. Моя грудь сжимается до тех пор, пока я не перестаю дышать из-за узла, образующегося под моей грудиной.

— Отстань от меня, Чейз.

— Я едва ли удерживаю тебя. Заставь меня.

— Я не собираюсь бороться с тобой, — рычу я.

— А мог бы. — Она на мгновение задумывается, застенчивая улыбка приподнимает уголки ее губ. — Мне бы этого хотелось.

— Я серьезно, Пресли. Кто-нибудь, блядь, может увидеть.

— Тебя действительно это волнует?

— Нет.

— Тогда в чем проблема? Я вешу пятьдесят килограмм. Хочешь сказать, что не смог бы просто поднять меня и снять с себя, если бы не хотел, чтобы я оседлала тебя прямо сейчас?

— Я говорю, что не хочу прикасаться к тебе…

— Боже, ты действительно настолько сломлен, Пакс? Положи на меня свои гребаные руки.

Я не могу этого вынести: ее непринужденный смех; то, как она перемещает свой вес, оказывая неприличное давление там, где наши тела соприкасаются; то, как солнце освещает ее волосы и превращает их в блестящее золото. Ее запах, похожий на запах жасмина и лимонов. Я, блядь, не могу этого вынести.

Кладу на нее руки, обхватив ими ее бедра, намереваясь стащить ее с себя и опрокинуть на задницу. Но в тот момент когда чувствую, как ее тазовые кости прижимаются к тыльной стороне моих ладоней, а кончики моих пальцев слегка касаются ее кожи под рубашкой, я обнаруживаю, что вообще ничего не могу сделать. Мои легкие сжимаются, а сердце колотится, и я всеми фибрами души желаю вернуться в свою темную спальню в Нью-Йорке, с опущенными жалюзи и закрытым видом, потому что прямо сейчас у меня так чертовски кружится голова. Я чувствую, что в нескольких секундах от того, чтобы потерять равновесие и упасть, что абсолютно бессмысленно, потому что я лежу.

Чейз застывает на мне.

— Зачем ты это делаешь, Пакс? Все это? Со мной?

Слова быстро слетают с моих губ.

— Потому что мне скучно.

Она двигает челюстью.

— И это все? Просто скучно?

— Да.

— Так… значит, ты не находишь меня привлекательной?

О, черт возьми.

— Я не идиот. Я не трахаюсь с девушками, которые меня не привлекают.

Она обдумывает это.

— Хорошо.

— Круто. А сейчас ты собираешься слезть с меня?

— Нет.

— Хорошо. Если так хочешь оседлать меня на публике, тогда сделай так, чтобы это стоило моего времени. Засунь мой член в себя. — Это вызов. Тот, который, я знаю, она не доведет до конца.

Как я и ожидал, девушка колеблется.

— Занятия окончены. Везде люди, Пакс.

— Кого это, черт возьми, волнует? Не сдавай назад или прекрати тереться о мой член. Ты ведь не просто так села прямо на него, верно?