Акт бунта

— Мне нравится эта твоя новая одержимость армейскими ботинками. — Элоди грызет кончик ручки, ее взгляд прикован к моей обуви. — Они тебе идут, — говорит она. — Хотя, тебе не кажется, что немного тепловато для всех этих твоих рубашек с длинными рукавами, которые ты носишь в последнее время?

— Хмм? — Я притворяюсь, что погружена в учебник физики, но меня прошибает холодный пот, когда я жду, какие еще наблюдения сделала моя подруга. Заметила ли она повязки на моих запястьях? Хотя я не ношу их уже некоторое время. Реми и доктор Рейн были очень довольны моим прогрессом, и рваные раны на внутренней стороне моих запястий хорошо заживают. Хотя они все еще чертовски свежи. Ужасные красно-фиолетовые отметины. Потребовалось много усилий, чтобы спрятать их подальше от глаз других студентов в Вульф-Холле.

— Длинные рукава. Я знаю, что идет дождь, но не холодно, Прес. Разве ты не умираешь от желания надеть кофточку или что-нибудь в этом роде? Я здесь вся в поту. Здесь так влажно. Надеюсь, действительно будет шторм. Эта жара должна прекратиться.

На другом конце дивана Кэрри озорно улыбается своему телефону, что может означать только одно: новое сообщение от Дэша. Не так давно все было совсем по-другому. Пока Элоди не перевелась в академию, были Кэрри, Мара и я. Мы все были одиноки. Мы с Кэрри обе были влюблены в парней из Бунт-Хауса, но почти не говорили о своих чувствах. Дэш был недосягаем, а Пакс был чертовски ужасающим. Мара была одержима идеей трахнуть Рэна, но не более того. Она просто хотела сказать, что сделала это, немного похвастаться, а потом двигаться дальше. Ее интерес к мальчикам никогда не был интересом к ним как к людям. За исключением только нашего учителя английского.

Теперь Кэрри со своим парнем из Бунт-Хауса, Мара мертва, приезд Элоди полностью изменил Рэна Джейкоби. А я… Я даже больше не понимаю, что со мной происходит. Стены, которые защищали меня, те, которые построила, чтобы защитить себя, все они рухнули, когда я чуть не истекла кровью и не умерла перед больницей. Я с криком вернулась в свое собственное тело, ослепленная болью, и там был Пакс, склонившийся надо мной с выражением чистого восхищения на лице. Я все еще была собой, мое самоощущение было все еще нетронутым, хотя и немного потрепанным. Но что-то внутренне изменилось. Части меня исчезли. Я переродилась.

Итак, теперь я здесь. И я, и не я.

— Вообще-то я в порядке, — отвечаю Элоди.

— Ты не собираешься потерять сознание? Им нужно включить здесь кондиционер или что-то в этом роде.

За окном вспышка белого света прорезает небо вдалеке. Раската грома не последовало — гроза, должно быть, все еще слишком далеко, — но Элоди откидывает голову на спинку дивана, на ее лице появляется облегчение.

— О, ну, слава Богу.

— Дэш уже на пути сюда, — говорит Кэрри с дерьмовой ухмылкой на лице. Если бы я так сильно улыбалась, сомневаюсь, что вообще смогла бы говорить. Мне нравится видеть ее такой счастливой. Она очень хорошая и милая. И заслуживает того, чтобы быть в мире и с парнем, которого она любит, после всех взлетов и падений последних нескольких месяцев. И, что удивительно, никогда не думала, что скажу это, но мне действительно нравится, когда Дэш рядом. Он совсем не такой, каким я его ожидала увидеть. Парень на самом деле забавный, и так сильно любит Карину. Я вижу, как это изливается из него, тихо, по мелочам, которые я бы не заметила, прежде чем узнала его. Дэш сдержан, но когда вы начинаете понимать его, то, как он прикасается к Карине, как смотрит на нее, разговаривает с ней, то, как просто находится рядом с ней, вы понимаете, насколько сильно парень ее боготворит.

Элоди дуется на свой телефон.

— Рэн помогает Паксу кое с чем в доме. Он не придет.

Мои уши навостряются при этом. Пакс делает что-то в доме, что требует помощи Рэна? Что он может делать такого, что ему нужна помощь Джейкоби? Это может быть что угодно. Они могли тренироваться; Рэн мог страховать его. Он мог бы что-то строить. Передвигать мебель? Я, блядь, не знаю. Дело в том, что я ненавижу незнание. Такое чувство, что мне нужно знать все. Теперь между Паксом и мной существует натянутая линия связи, очень похожая на браслет дружбы, который я сделала для него, только сильнее. И точно так же, как тот браслет дружбы, он тянет за него, пытаясь заставить его порваться, но с каждым рывком делает узел только туже. Почему парень этого не видит?

Когда поднимаю глаза, то обнаруживаю, что Элоди и Карина пристально смотрят на меня.

— Что? Что не так? У меня что-то на лице?

— Ты просто в миллионе километров отсюда, — говорит Кэрри. — Ты была немного не в себе с тех пор, как мы вернулись с каникул. Ты в порядке?

Дерьмо. Может быть, я поторопилась с оценкой.

— О, да. Да, все в полном порядке. У меня все отлично.

Кэрри не убеждена.