Акт бунта

— Я останусь, — рычу я. Это не соглашение о том, что я буду хорошо себя вести. Больше похоже на факт.

Впереди меня Чейз прочищает горло, ее внимание возвращается к учебнику, как будто ничего не произошло. Через четыре стула от меня, сидя у двери, Элоди Стиллуотер смотрит на меня со свирепостью тысячи пылающих солнц. Она качает головой, и я знаю, что услышу об этом позже. Полагаю, хорошо, что мне, блядь, все равно, что она думает.

Остальная часть урока тянется невероятно долго; каждая секунда кажется минутой, каждая минута — часом. Я воздерживаюсь от того, чтобы снова посмотреть на Чейз, хотя мне требуется колоссальное усилие, чтобы не вскочить со своего места, схватить ее и утащить отсюда, чтобы я мог выяснить, во что, черт возьми, она играет.

Как только по коридору разносится глубокий звон колокола Вульф-Холла, я хватаю свое барахло, бросаю все в сумку и спокойно выхожу из комнаты. Чейз остается. Она ждет, когда я исчезну и перейду к следующему занятию, но я никуда не ухожу. Только проскальзываю за угол и становлюсь у стены, поджидая ее.

Элоди находит меня первой и злится, как кошка на раскаленной крыше.

— Что, черт возьми, с тобой не так, чувак? Почему ты должен быть таким мерзким со всеми, с кем пересекаешься? Это, должно быть, утомительно.

Я смотрю поверх ее головы, наблюдая за дверью в класс экономики, как ястреб.

— Ты даже не представляешь.

— Ты не можешь хоть раз быть милым? Разве не можешь просто позволить человеку немного покоя, не вовлекая его в какую-то порочную игру?

Я встречаюсь взглядом с девушкой Рэна. Раздуваю ноздри, глаза сверкают.

— Не я тот, кто играет в игры. И ни хрена на нее не нацеливаюсь. Это она лезет ко мне. Просто… отвали и не лезь не в свое дело.

Глаза Элоди вспыхивают. Она сильно толкает меня в центр груди.

— Ты ведешь себя как сумасшедший. Пресли не «лезет к тебе». Она до смерти тебя боится…

— Да, и я так думал.

— И даже если и так, ты не думал, что, возможно, заслуживаешь этого?

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Она смеется.

— Ты когда-нибудь думал обо всех людях, которым причинил здесь боль, и задавался вопросом, не являешься ли ты из-за этого огромным куском дерьма?

Эта девушка. Клянусь Богом, эта девушка. У нее явно чертово желание умереть. Я отталкиваюсь от стены, нависая над ней.

— Мне на самом деле насрать на людей, с которыми я развлекался в прошлом, Малышка Эль. — Я использую прозвище Рэна для нее насмешливым тоном. — Я не мучаюсь из-за каждого своего поступка, потому что надеюсь выиграть какие-то конкурсы популярности. Я делаю все, что мне нравится, и плевать, что думают другие. Это касается и тебя. Мне все равно, что ты думаешь. А теперь отвали на хрен.

Элоди не сдвинулась с места ни на сантиметр, что, я думаю, похвально. Обхожу ее, направляясь к двери в класс, но сейчас комната пуста. Ни одного ученика в поле зрения, только профессор Рэдли, который потирает маленькой щеткой пятно на своем галстуке. Он видит меня, и сжимает губы.

— Мистер Дэвис. Я могу вам чем-нибудь помочь?

— Точно нет.

ГЛАВА 19

ПАКС

Вульф-Холл — продуваемое сквозняками, массивное старое здание с бесчисленными потайными нишами. Однако человек может прятаться только до тех пор, пока ему не понадобится идти на занятия. Или пойти отлить. Или купить еду. Я нахожу ее, спрятавшуюся в углу столовой, за едой в одиночестве. Ставлю свой буррито на стол и сажусь на стул напротив нее. Она прижимает свой поднос к груди… подальше от меня.

— Прости. Я… э-э… — Между ее бровями образуются тонкие морщинки. — С тобой все в порядке?

Я бросаюсь к ней, прежде чем она успевает отступить. Схватив ее за предплечье, я поднимаю длинный рукав ее свитера. Там, как я и предполагал, тонкая больничная марлевая повязка, покрывающая ее заживающие запястья. Девушка шипит, вырывая руку и поспешно опуская рукав свитера.

— Какого хрена ты делаешь?

— Нет. Какого хрена ты делаешь? Думаешь, это смешно или что-то в этом роде?

— Я просто пытаюсь съесть свой обед.

— Ты перевелась на Экономику.

— Я этого не делала!

— Серьезно пытаешься сказать мне, что ты все это время была в этом классе, а я просто был настолько невнимателен, что никогда не замечал тебя?

— Да!

Я качаю головой.

— Неправда.

Два крошечных красных пятна расцветают на щеках Чейз. Я не могу перестать пялиться на них.

— Почему? — шипит она. — Почему это неправда? Почему так невозможно поверить, что мы так долго учились в одном классе? Ты никогда не замечал меня раньше, Пакс. Я посещаю почти все твои занятия. Мы живем в непосредственной близости друг от друга уже почти четыре года, и я могу пересчитать по пальцам одной руки, сколько раз ты смотрел на меня и признавал мое существование.

— Это чертово преувеличение…

— Нет! Это не так! — Тон ее голоса становится выше. — Четыре года, Пакс. Четыре года! Мы вместе ели в этой столовой. Ходили по тем же коридорам. Сидели в одних и тех же классах. Черт возьми, мы дышали одним воздухом, а ты едва ли замечал мое существование. Так что нет, это не преувеличение. Это правда!

— Господи. Почему ты так злишься на меня?