У девчонки есть яйца, надо отдать ей должное. Ее рот такой сладкий — взрыв цитрусовых на моих вкусовых рецепторах благодаря лимонному мороженому, которое меня обманом заставили принести ей. И этот маленький всхлип? Будь я проклят, если этот звук не заставил мой член дернуться в штанах; я чувствую, как становлюсь твердым. Весь этот опыт намного приятнее, чем я ожидал — именно по этой причине прерываю поцелуй и выпрямляюсь, отстраняясь от нее.
Пресли больше не выглядит такой полумертвой. Ее щеки порозовели, а глаза ожили.
— Что ж. — Она прочищает горло, ерзая на подушках, определенно немного взволнованная.
— Теперь довольна? — громыхаю я. — Получила то, что хотела?
Она кивает.
— Вообще-то, да. — Она выглядит немного удивленной.
На этот раз я говорю серьезно.
ГЛАВА 14
ПАКС
Я подхожу.
Я сдал анализы, не потому что Чейз втянула меня в это. За мои ниточки не так-то легко дергать. Христос. Но она действительно подняла очень хороший вопрос. Мередит хочет умереть, потому что смерть сделает ее мученицей.
Будь я проклят на всем пути в ад и обратно трижды, если позволю ей уйти с этим дерьмом. И да. Будет приятным бонусом, что она никогда в жизни не сможет поливать меня грязью за что бы то ни было, черт возьми. Я буду великодушным защитником, который позволил ей продолжать дышать, и никогда не позволю ей забыть об этом.
Я воздерживаюсь от того, чтобы снова навестить свою мать. Медперсонал сообщил ей, что найден анонимный донор, и она сказала, что ей нужно подумать о принятии такого пожертвования.
Два дня спустя я регистрируюсь в больнице, огрызаясь и рыча на всех медсестер, которые приходят, чтобы сказать мне, каким храбрым и удивительным они меня считают. Некоторые из них очень горячие. Пара из них — это десять из десяти. Я думал, что модельный бизнес всегда будет тем, что приносит мне больше всего кисок, но оказалось, что, если сдать определенное количество вещества изнутри костей, женщины будут сбрасывать трусики повсюду. Пока лежу на бугристой больничной койке, ожидая, когда хирург спустится и скажет мне, что именно произойдет, а затем отведет меня в операционную, мне представляются по меньшей мере четыре возможности потрахаться. Я отклоняю их все. Не знаю, что со мной не так. Мысль о том, что горячая медсестра может отсосать мне, пока Чейз все еще восстанавливается после травм двумя этажами ниже, почему-то неприемлема. Мне плевать на девушку. Действительно, блядь, плевать. Но каждый раз, когда одна из этих красоток заигрывает со мной, мой член остается решительно мягким.
Мой врач профессионален, хладнокровен и уверен в себе. Она проговаривает процедуру, а я притворяюсь, что внимательно слушаю. Потому что не могу сосредоточиться ни на чем, кроме своей отчаянной потребности покончить с этим, чтобы убраться отсюда к чертовой матери и вернуться в Бунт-Хаус.
— Вы понимаете, мистер Дэвис? — Она строго смотрит на меня.
— Да, конечно.
— Повторите мне то, что я только что сказала.
— Никакого плавания во время восстановления. Никакого алкоголя. Никакого секса. Никаких напряженных занятий любого рода. Мне будет больно. Я буду в синяках. Если замечу какие-либо странные припухлости или кровь в моче, то должен при первой же возможности отправиться в больницу…
— Не при первой же возможности. — Доктор качает головой. — Немедленно. Если в моче появится кровь или поднимется температура, что-то может быть не так. В зависимости от причины, вы можете умереть. Вы понимаете, что это не будет прогулкой в парке, мистер Дэвис? Это будет связано с болью и дискомфортом. Пройдет некоторое время, прежде чем вы снова встанете на ноги и почувствуете себя полностью самим собой.