Акселерандо

* * *

Добро пожаловать в девятое десятилетие — момент Сингулярности плюс одна гигасекунда. (А может быть, больше? Никто уже не берется обсуждать Сингулярность. Когда она была создана? И была ли создана вообще?) Человеческое население Солнечной системы составляет шесть миллиардов единиц, а по другому счету — и все шестьдесят, если считать людьми также и субъединицы разветвленных векторов состояния послелюдей, и ресимулянтов мертвых фенотипов, которых выращивают в своих шрёдингеровых ящиках Зловредные Отпрыски. Большая часть физически воплощенных все еще живет на Земле, но несколько миллионов уже переселились в города-кувшинки, плавающие в верхней атмосфере Сатурна — с внутренней планеты сложно не увидеть знамения грядущего. Тень Матрешки Дайсона простерлась на небеса Земли, и вызвала массивный коллапс фотосинтетической биомассы — растения, голодающие в отсутствие коротковолновой составляющей, увядают под зловещим багрянцем переизлученного света. У всех обладателей человечески-эквивалентных сознаний, еще сохранивших здравый смысл, на уме только одно — скоро З.О. соберутся переработать Землю, чтобы заполнить пробел в концентрических оболочках нанокомпьютеров и добыть себе больше ресурсов, и надо поскорее убираться с их дороги.

Во времена седьмой декады вычислительная мощность Солнечной системы взлетела опять. Нанопроцессоры, в которые превращено больше половины доступной планетарной массы внутренней системы, связала сеть квантово-запутанных вычислений, настолько плотная, что один грамм современной умной материи теперь способен воспроизвести все возможные варианты жизни одного человека всего за несколько минут. Пришествие Слизня перевернуло прежние взаимоотношения с ног на голову — сама Экономика 2.0. встала перед угрозой устаревания и была принуждена мутировать в бешеную гонку на выживание. От нее осталось только название — простое обозначение, которым примитивный человечески-эквивалентный разум называет взаимодействия за пределом своего понимания.

Новейшее поколение послечеловеческих сущностей не проявляет столь явной враждебности к людям, как поколения пятидесятых и семидесятых, но оно гораздо более непостижимо. К числу их дел, понятных людям менее прочих, относится исследование фазового пространства всего опыта, возможного для человека — Зловредные Отпрыски ведут его с непостижимым упорством, шаг за шагом двигаясь от известного к неизвестному. Может быть, когда-то недавно они закинулись дозой типлеритской ереси, а может быть — что угодно еще, но выгрузки ресимулянтов ровным потоком льются из орбитальных ретрансляторов у Титана. За Вознесением Зануд последовало Воскрешение Совершенно Сбитых С Толку. Вот только они — не совсем воскрешенные, а симуляции, основанные на задокументированной истории их прообразов. Перепуганные, как цыплята в загоне, они выстроились на конвейере, ведущем в камнедробилку будущего, не имея с собой ничего, кроме лоскутного одеяла обрывочных воспоминаний.

Сирхан аль-Кхурасани презирает их отвлеченным презрением антиквара, увидевшего ловкую, но совершенно очевидную подделку. Но Сирхан еще юн, и презрения у него куда больше того количества, которому можно найти годное применение. А что делать? Это удобная отдушина для неудовлетворения. Много что не удовлетворяет его — взять хотя бы его семью, время от времени совершенно нефункциональную, скопление старых звезд, вокруг которых болтается по хаотическим траекториям энтузиазма и отвращения его планета.

Сирхан воображает себя философом-историком сингулярного века, летописцем непостижимого — и это было бы весьма неплохо, вот только все самые большие его прозрения исходят от Айнеко. Он то подлизывается к своей матери, которая сейчас стала настоящим маяком сообщества беженцев, то гневается на нее. Он то чтит отца, который недавно стал набирать силу как патриарх в движении Консервационистов, то пытается избежать его воли. Он тайно восхищался своим дедом Манфредом (хоть и немного обижался на него, но это не важно), но когда тот внезапно вернулся во плоти, планы Сирхана пришли в сумятицу. Он прислушивается к своей неродной бабушке Аннетт — она после многих лет, проведенных в теле обезьяны, тоже решила реинкарнировать в своем почти оригинальном теле 2020-х, и кажется, теперь видит в нем что-то вроде личного проекта.

И все они мало чем могут ему помочь прямо сейчас. Его мать занята предвыборной кампанией, призывающей поставить мир на уши, Аннетт помогает ей вести ее кампанию, дед пытается убедить его доверить беглому омару все, что ему дорого, а кошка избегает его и вообще ведет себя очень по-кошачьи.

Чего и говорить, непростая семейка.

* * *