Акробат

— Все равно, пошлину придется заплатить. — покачал головой стражник. — Господин Волк, построивший эту дорогу, заботится о том, чтобы путникам было удобно и безопасно ездить по ней. А это требует денег. Будьте добры, покажите, что везете нашему мытарю. Это для вашего же блага.

— Да, пожалуйста. Мы уважаем законы Горной Страны и самого господина Волка. Прошу, — и Скиталец откинул тент воза.

Из узкого дверного проема башни вышел маленький человечек с худым изможденным лицом, так же, скорее всего, не горец, и, не говоря ни слова, полез в воз. Утомленные дорогой Лия с Мартином вылезли из телеги и стали прохаживаться, разминая ноги.

Вдруг один из копейщиков покинул свое место, где должен был стоять по местному уставу, и приблизился к юноше. Скиталец почувствовал опасность. Его рука тут же нырнула под тулуп и нащупала рукоятку кинжала. Но тревога оказалась ложной — стражник упал перед Мартином на колени и стал что-то бубнить себе под нос, пытаясь поцеловать полу тулупа парня.

— Эй! — рявкнул Скиталец. — Отойди от моего сына!

— Мерзавец! А ну, марш на место! — это уже заорал офицер. — Ты где стоять должен? Устав забыл? Так я напомню!

Копейщик нехотя поднялся с колен и, отбивая поклоны Мартину, попятился к своему товарищу.

— Что это с ним? — удивился Мартин. — Что он бубнит? Ни слова не разобрал.

— Простите несчастного. Этот бедняга считает себя великим пророком после того, как бандиты попали ему из пращи в шлем увесистым камнем, — объяснил офицер. — С тех пор у него, видите ли, видения. Вообще-то, он парень неплохой. Он не сделал бы вам ничего плохого. Просто, больной на голову. Не обращайте внимания.

— С вас, — продолжал он, посоветовавшись с худосочным мытарем. — Две меры муки, один мерный кувшин вина и полмешка фуражного зерна. Или хотите заплатить монетами?

— Да, пожалуй, — ответил Скиталец, отсыпая медяки в руку офицера.

Тот улыбнулся. Наверное, увидев посеревшее лицо Скитальца, он посчитал это проявлением жадности и нежеланием расставаться с денежками (хотя, скупердяй и дал сверху пару-тройку монеток — довольно щедро, по сравнению с другими торгашами. Вот тебе и скупердяй!). Но Скитальцу было наплевать на деньги — его волновало только то, что произнес контуженный в бою стражник. А сказал он буквально следующее:

— Приветствую тебя, о великий хан Мати, спаситель и защитник народа Горной Страны. Мы давно ждем тебя и готовы сложить у твоих ног свое оружие и головы.

Хорошо, что этот бред не понял никто, кроме Скитальца.

Главный город этих земель — столица Северной Принцессы и ставка Волка — на город в понимании гостей вовсе не походил. Единственной оградой этого поселения служили горы. Домов тоже не было. На зеленой долине располагались только переносные жилища, эдакие местные то ли юрты, то ли вигвамы — треугольные конусы, обшитые шкурами животных. Центральная юрта, в которой, очевидно, и проживали правители этой земли, была крупнее и выше остальных и располагалась в самом центре долины. Название этого «палаточного городка» переводилось, как берлога или логово, а в более широком смысле — обиталище.

Все это рассказал Скитальцу сопровождавший его офицер — мрачный детина-кочевник, но облаченный в медные доспехи. Еще один повод для удивления — не иначе, крупная шишка, раз имеет средства на столь дорогую броню. Из него трудно было выдавить что-либо вразумительное. Доводилось приложить немало усилий, потратить изрядное количество вина, чтобы немного развязать язык мужику. Да и то, только частично. Пришлось и в голову ему проникать, чтобы понять, что имеет в виду этот «красноречивый», изрекающий все больше «угу», «ну» и «вот-вот». И все же удалось понять, что Принцесса и ее фаворит (не муж, почему-то) — Волк — уже осведомлены о гостях и ждут не дождутся их приезда. Потому и выслали навстречу самого смелого воеводу — сотника Брюхо — с десятком всадников в качестве почетного эскорта.

И действительно, с этой высокой точки было достаточно хорошо видно оживление в поселке. Люди толпились у дороги, по которой должны были ехать всадники, повсюду горели костры, жалась друг к другу скотина, предчувствующая свой близкий конец, бегали дети и собаки. Люди чего-то ожидали.

— Это что, в честь нас беготня? — спросил Скиталец офицера.

— Угу, — последовал ответ.

Разговорчивый ты наш! Ну что же, потерпим до появления лучших ораторов.

И они скоро появились. Едва гости начали спускаться в долину, навстречу им стремительным голопом понеслись трое всадников. Старшего, скакавшего впереди на рослом вороном коне, Скиталец узнал, хотя и с трудом. Волк превратился в крупного средних лет мужчину, по моде горцев с бородой и усами, заплетенными в косички. Наверное, кто-нибудь другой вряд ли признал бы в этом грузном рыцаре прежнего худого безусого подростка. Но память Скитальца и не то берегла в своих дальних закромах. Берегла и в нужный момент подносила своему хозяину.