АКОНИТ 2019. Цикл 2, Оборот 2

Последствия потусторонних обедов начали проявляться только через два дня. Сначала — в виде сообщения о стае собак-людоедов, загрызших насмерть трёх велосипедистов, двух домохозяек, работника суконной фабрики, милиционера и неизвестное число бродяг. Счёт последним никто не вёл, но гражданам настоятельно не рекомендовалось выходить на улицу после наступления темноты. Да и днём следовало быть настороже. Тем более что в городе начали происходить и другие нехорошие события.

Даже самая ловкая собака не смогла бы подвесить на ветвях старого платана второго заместителя губернатора области — мужчину плотного и представительного, никогда не расстававшегося с двумя телохранителями. Они висели рядом — все трое. На собственных выпущенных кишках, плотной, склизкой удавкой обвивающих короткие мясистые шеи.

В то же время на другом конце города в монастырской бочке кагора обнаружился утопленный архиерей Димитриус, известный недостойной любовью к юным причетникам. Он отметился неоднократными публичными выступлениями в защиту частной собственности, без разбору предавая анафеме атеистов, социалистов, компьютерных и африканских пиратов, не стеснялся тесной дружбы с влиятельными городскими бандитами.

Последние тоже понесли потери. Всего за пару дней в среде местных крёстных отцов случился натуральный падёж поголовья. Головы были солидные и, что самое неприятное, гибли без всякой связи со своими деяниями, что в свою очередь привело к недоумению и, как следствие, — к локальной внутренней войне, где уже было неважно кто виноват и за что мстят наспех собранные отряды автоматчиков-беспредельщиков.

В городе поселился страх. Слишком многие известные живые прекратили своё существование в течение совсем небольшого промежутка времени. Ситуация выглядела так, словно в человечьей стае внезапно случился приступ опасного массового умопомешательства.

Одного такого помешанного охрана Вени Словака успела даже взять живым и допросить с пристрастием. Но так и не получив ответа на простой вопрос — зачем простой веб-дизайнер, вооружившись малайским крисом, среди бела дня набросился на почтенного владельца четырёх автосалонов, выскочив из кустов, окружавших ночной приморский клуб. Дизайнер фыркал, плевался, укусил шефа охраны за руку с тяжёлым пыточным утюгом. И, что самое жуткое, совершенно не собирался умирать. Даже после того, как ему милосердно отделили туловище, голова всё ещё продолжала нелепые и страшные прыжки на полу бетонного подвала, словно пытаясь и после смерти нанести удар своим обидчикам. Несколько угомонился он только после того, как останки были залиты канистрой бензина и сожжены всё в том же подвале. Но даже после этого напуганные исполнители не желали приближаться к помещению старого склада, осквернённого жутким мертвецом. Когда огонь потух, в подвал для успокоения залили цистерну бетона и на всякий случай постарались забыть о том, что видели. Уж слишком это выходило за пределы разумного.

Как и встреча вооружённых ловцов собак со стаей псов-людоедов. Начальник отряда прямо на поле боя сошёл с ума, когда изрешечённые пулями псы вновь и вновь поднимались с залитого кровью асфальта, бросаясь на людей. В этот раз к счастью никто из людей не погиб, хотя раны, нанесённые адскими псами, оказались довольно опасными. Приехавшие на место происшествия медицинские машины оперативно развезли всё собранное по больницам и исследовательским центрам. На удивление, ни у кого из пострадавших не обнаружилось ожидаемого бешенства. Как и в останках удивительно живучих собак. Последние, кстати, успокоились на удивление быстро — точно с появлением машины скорой психиатрической помощи, приехавшей, правда, вовсе не за ними.

У психиатров в последние дни тоже прибавилось работы. Хотя и поменьше чем у работников правоохранительных органов, принявших на себя основной удар, нанесённый некоей потусторонней силой. Всплеск немотивированных убийств по городу и области ещё можно было объяснить в пределах рационального — от смены лунной фазы до нежелательного побочного действия некоего нового психоактивного вещества. А вот не желающие умирать многократно застреленные псы и люди уже находились за пределами понимания. И потому в институте психиатрии продолжали появляться новые пациенты — в основном из работников милиции, так или иначе столкнувшихся с феноменально живучими маньяками-убийцами, внезапно заполонившими тихий южный город.

Некоторых психов всё же удалось изловить живьём. И даже кое-что понять из потока бреда, вырывающегося из их ртов. В основном — сожаление о том, что злые врачи, запеленавшие их в смирительные рубашки, никак не дадут довести до конца начатое дело. Столь многих ещё предстоит прикончить…