Аконит

Кора не могла найти ответов на собственные вопросы. Но только один человек мог бы приблизить ее к истине. Аконит. А единственная связь с ним – Рубиновая дама.

Статья вышла короткой, ее не проверял Джон, а мистер Гловер не сразу решился публиковать ее. Пришлось надавить на то, что последнее его недоверие было ошибочным. Когда вышел текст, Кора брела по улице с мамой, разглядывая каждого, в чьи руки попадал свежий номер «Интивэй». Вдруг кто-то из них окажется тем самым? Ее Гилом. Аконитом. В конце концов, все ради того, чтобы он увидел обращение Рубиновой дамы. Он поймет ее. Поймет и, возможно, выйдет на связь, когда прочтет:

«Милый друг, я бы хотела знать ваш адрес, чтобы выслать вам желтых цинний».

II. Cypress

Кипарис – вечнозеленые ветвистые кустарники или деревья семейства Кипарисовые.

…Данное растение тесно связано с культурой смерти: его масло используется при бальзамировании; ветви кладут в гробницы или украшают ими дома в знак траура; на могилах часто сажают кипарисовые деревца. Но хоть растение и связывают с похоронами, значение его иное – это Древо Жизни, которое символизирует перерождение и бессмертие духа…

Б. Флауэрс. «Комментарии к описанию растений»

16. Желтые циннии

Мортимер Чейз стоял у ворот, постукивая тростью. Кора изрядно удивилась, что первым, кто примчался к ней после публикации, был не Джон, Кристофер или Максимилиан, а маг-детектив. Однако слова, что кто-то из полиции хочет поговорить с ней наедине, не стали для нее новостью. В конце концов, у них могло найтись столько причин для бесед с единственной свидетельницей по делу Аконита! Кора была так увлечена своими невеселыми мыслями, что не придала значения тому, кто именно ее ожидает, так что она едва не упала, заметив наконец гостя.

– Благодарю, – негромко сказала Кора, когда Мортимер придержал ее, спасая от падения.

– Как вы? – тон Чейза был больно участливым. Но будь он даже гением, понять истинную причину ее грусти явно не сумел бы. В конце концов, о новых обстоятельствах знали лишь трое.

– Как обычно, в порядке. – Очевидная ложь. Хотя бессонная ночь, скомканный день и еще одна ночь, полная слез и кошмаров, вылились в приступ мигрени, который усугубили растертые припухшие и красные веки. Теперь ее чувства несколько притупились, забрались внутрь клетки ребер и лишь иногда жгли легкие и сжимали сердце.

Кора улыбнулась выученной за долгие годы улыбкой. Естественно, неискренняя, но весьма подходящая для соблюдения приличий. В самый раз, чтобы продолжить беседу:

– О чем вы хотели поговорить, детектив?

– Вот уж не знаю. Возможно, о том, что вы снова что-то вынюхивали на последнем месте преступления? А вы говорили, что такое больше не повторится…

– Не повторится, что я попадусь вам, – усмехнулась Кора, – и я не попалась. Хотя, признаться, мне там совершенно не понравилось.

– Смог? – понимающе хмыкнул Мортимер.

– И он тоже, но я про кровь и… находку в банке.

– О, так вы застали.

– Увы.

Что ж, поговорить с дядюшкой о последнем трупе в ближайшее время вряд ли удастся, да и обсуждать жертву его сына не хотелось бы. Но вполне возможно, что Аконит использовал Гила и события прошлого, чтобы сбить со следа полицейских. В конце концов, узнать историю Хантмэнов было достаточно просто, а подробности… Кора помотала головой. Нет, нужно сосредоточиться на том, что она может контролировать. Например, на разговоре и новой информации, ведь зацепку от дядюшки она все же получила – он упомянул алхимика. Найти его некролог не составило труда, хоть в них обычно и не упоминались подробности, а также не писали, что Аконит имеет прямое отношение к его смерти.

– Почему именно алхимика убили так жестоко? – Кора поправила челку, пытаясь собраться с мыслями. – Он как-то связан с предыдущей жертвой? С химиком. Как его? Кажется, Трумэн…

– Верно, – Мортимер почему-то тяжело вздохнул. – Его имя Мэтью Трумэн.

– Такое знакомое… Не подскажете, где я могла его слышать? – Кора нахмурилась. Она будто действительно знала имя, но никак не могла вспомнить, откуда. И вернувшись к этому имени вновь, она словно пыталась ухватить за хвост сбегающее воспоминание. Разум перескакивал с мысли на мысль, стараясь угнаться за единственной верной. Что-то смутное, что-то знакомое. Информация уже была у нее, осталось только найти деталь, которая терялась среди других. Что же это?