Аккадская формула

– Э, нет, дорогой, господин архивариус. В том-то и дело, что деньги эти как раз таки совсем необычные! Сами признаетесь, или будете дальше комедию ломать?

– Да что с ними не так? – воскликнул Ковач.

– Ну как это что? Это – коринфские статеры. Видите, на аверсе изображена Афина Паллада? А коринфские статеры, как вы и сами наверняка знаете, никогда не чеканили из золота. Только из бронзы, и существует также несколько редких экземпляров из серебра.

– Допустим, и что?– Ковач либо не понимал, к чему клонит Альфред, либо очень искусно притворялся. Он пыхтел, поднимал удивленно брови и часто пожимал плечами.

– А то, что деньгами этими платили вы, а, следовательно, вы и превратили их из медных в золотые. Во всяком случае, на данный момент именно вы – главный и единственный подозреваемый. А за незаконную трансмутацию и за утаивание от казны алхимического золота, в лучшем случае полагается двадцать пять лет каторги, знаете ли. Но, я так думаю, что после обыска в вашем доме, мы еще много чего найдем, не так ли? Так что, увы, господин Ковач, но на веревку с мылом вы, похоже, себе уже заработали.

Ковач открыл было рот, но не смог произнести ни слова. Его переполняли не то аргументы в свою защиту, не то он был просто выбит из колеи.

– Ну, так что? – Строго спросил Альфред, сдвинув брови, – Будем говорить?

– Господин… как мне вас называть?– спросил Ковач, стараясь сдерживать волнение.

– Называйте меня – господин старший дознаватель, – ответил Альфред.

– Господин старший дознаватель … вы что-то путаете. Греки чеканили золотые монеты, и статеры в том числе… – Ковач говорил дрожащим голосом, он, похоже, был уже на грани срыва.

– Ковач, не морочьте мне голову! Я прекрасно разбираюсь в древнем золоте. Золотые статеры чеканили гораздо позже, уже при Филиппе втором, и Афина Паллада на них не изображалась никогда. В общем, так: или вы будете говорить правду, или я ухожу и забуду о вашем существовании тотчас, как только закрою эту дверь. Дело ваше передам сегодня же в департамент Имперской безопасности. Там с вами, как вы понимаете, церемониться уже никто не будет, тем более, что взяли вас практически с поличным. В общем, даю вам минуту на размышления.

– Нет, я скажу… все, что вы хотите знать… Но что тогда?– спросил Ковач заискивающе.

– Обещать пока ничего не могу. Но, если все пойдет как надо, я буду ходатайствовать о максимально возможном снисхождении по отношению к вашей персоне. Это понятно?

– Хорошо, так что вы хотели бы знать?

– Ну, во-первых, откуда монеты?– Альфред приготовился слушать, откинувшись на спинку стула.

– Со мной расплатился ими один моряк… Я и тогда заподозрил неладное, но не мог понять, в чем тут подвох…

Альфред ударил кулаком по столу:

– Все, Ковач, хватит! Это что же он у вас купил на такую сумму? Табун племенных арабских жеребцов?

– Ну… у меня был довольно крупный бриллиант…

– Ясно! С меня довольно! Передавайте привет господину канцлеру, из подвала, где вы будете висеть на дыбе. – Альфред демонстративно встал и захлопнул папку.

– Но я правду говорю! – взмолился Ковач.

– Что?! – Взревел Альфред.– Правду ?! Золото алхимическое, это любой эксперт подтвердит! Ни в каких деньгах мира не использовалось золото такой чистоты! А где, спрашивается моряку заниматься алхимией? В трюме что ли?

– Ну, может, он тоже от кого-то получил их… Я не знаю… – Ковач дрожал, и явно пытался выдумывать что-то прямо на ходу.

– Да неужели? Ну что ж… Дождемся результатов обыска. Но если я найду подтверждения своим подозрениям, я больше с вами говорить не буду. Золото как таковое, меня и мое Министерство, знаете ли, не особенно волнует. Мне нужны ваши показания совсем по другому поводу. Но такие показания, на которые я мог бы опереться в дальнейшем, которым можно было бы доверять всецело. Это понятно?

– Да, – вздохнул Ковач. – Понятно.

– Итак, я вас спрашиваю в последний раз. И вообще на будущее: я перед вами карты раскрыл. Вы мне перестанете быть интересны, как только снова начнете лгать. Это тоже понятно?

– Да, господин старший дознаватель.– Ковач кивнул.

– Тогда, отсюда и вопрос: откуда золото?

– Я нашел небольшой клад медных и серебряных монет. Довольно давно. Стоил он немного, да и по закону, надо сдавать только золото, вот я и оставил себе… Ну, а потом – да – вы правы, у меня произошла удачная трансмутация, и я сумел превратить несколько десятков бронзовых монет …

– Понятно…– ответил Альфред.– В доме вашем еще есть золото?

– Немного есть, но не помню сколько точно. Монет десять или пятнадцать… Бронза и серебро… тоже еще есть немного. Там не только статеры, к слову. Там есть и серебряные монетки, достоинством двадцать лепта. Они с отверстием в центре. На них изображен древний воин, оливковая ветвь и надпись по-гречески: 20 лепта.

– Хорошо. А вот почему у вас вдруг трансмутация взяла, да и получилась? Насколько я понимаю, прежде вы к алхимии были довольно равнодушны. Или нет?

– Не то что бы… Просто таланта не было. Интерес был, пожалуй, но вот таланта, усидчивости, этого точно не было никогда,– ответил Ковач, вздохнув.