Айвенго (Ivanhoe)

I am myself a woman, tenderly nurtured, naturally fearful of danger, and impatient of pain-yet, when we enter those fatal lists, thou to fight and I to suffer, I feel the strong assurance within me, that my courage shall mount higher than thine.	Я сама женщина, изнеженная воспитанием, от природы робкая и с трудом переносящая телесные страдания; но когда мы с тобой явимся на роковое ристалище, ты - сражаться, а я - на казнь, я твердо уверена, что моя отвага будет много выше твоей...
Farewell-I waste no more words on thee; the time that remains on earth to the daughter of Jacob must be otherwise spent-she must seek the Comforter, who may hide his face from his people, but who ever opens his ear to the cry of those who seek him in sincerity and in truth."	Прощай, я не хочу больше терять слов с тобою. То время, которое осталось дочери Израиля провести на земле, нужно употребить иначе: она должна обратиться к утешителю, который отвратил лицо свое от ее народа, но никогда не бывает глух к воплям человека, искренне взывающего к нему.
"We part then thus?" said the Templar, after a short pause; "would to Heaven that we had never met, or that thou hadst been noble in birth and Christian in faith!-Nay, by Heaven! when I gaze on thee, and think when and how we are next to meet, I could even wish myself one of thine own degraded nation; my hand conversant with ingots and shekels, instead of spear and shield; my head bent down before each petty noble, and my look only terrible to the shivering and bankrupt debtor-this could I wish, Rebecca, to be near to thee in life, and to escape the fearful share I must have in thy death."	- Значит, мы расстаемся, - проговорил храмовник после минутного молчания. - И зачем бог допустил нас встретиться в этом мире! Почему ты не родилась от благородных родителей и в христианской вере! Клянусь небесами, когда я смотрю на тебя и думаю, где и когда я тебя снова увижу, я начинаю жалеть, что не принадлежу к твоему отверженному племени. Пускай бы рука моя рылась в сундуках с декелями, не ведая ни копья, ни щита, гнул бы я спину перед мелкой знатью и наводил бы страх на одних лишь должников!.. Вот до чего я дошел, Ревекка, вот чего бы желал, чтобы только быть ближе к тебе в жизни, чтобы избавиться от той страшной роли, какую должен сыграть в твоей смерти.
"Thou hast spoken the Jew," said Rebecca, "as the persecution of such as thou art has made him.	- Ты говоришь о евреях, какими сделали их преследования людей, тебе подобных, - сказала Ревекка.
Heaven in ire has driven him from his country, but industry has opened to him the only road to power and to influence, which oppression has left unbarred.	- Гнев божий изгнал евреев от отечества, но трудолюбие открыло им единственный путь к власти и могуществу, и на этом одном пути им не поставили преград.
Read the ancient history of the people of God, and tell me if those, by whom Jehovah wrought such marvels among the nations, were then a people of misers and of usurers!-And know, proud knight, we number names amongst us to which your boasted northern nobility is as the gourd compared with the cedar-names that ascend far back to those high times when the Divine Presence shook the mercy-seat between the cherubim, and which derive their splendour from no earthly prince, but from the awful Voice, which bade their fathers be nearest of the congregation to the Vision-Such were the princes of the House of Jacob."	Почитай древнюю историю израильского народа и скажи: разве те люди, через которых Иегова творил такие чудеса среди народов, были торгаши и ростовщики? Знай же, гордый рыцарь, что среди нас немало есть знатных имен, по сравнению с которыми ваши хваленые дворянские фамилии - все равно что тыква перед кедром. У нас есть семья, родословное древо которых восходит к тем временам, когда в громе и молнии являлось божество, окруженное херувимами... Эти семьи получали свой высокий сан не от земных владык, а от Г олоса, повелевавшего их предкам приблизиться к богу и властвовать над остальными. Таковы были князья из дома Иакова!