Айвенго (Ivanhoe)

Bethink thee, were I a fiend, yet death is a worse, and it is death who is my rival."	Подумай, будь я хоть сам сатана, - ведь смерть еще хуже сатаны, а мой соперник - смерть.
"I weigh not these evils," said Rebecca, afraid to provoke the wild knight, yet equally determined neither to endure his passion, nor even feign to endure it.	- Я не взвешиваю этих зол, - сказала Ревекка, опасаясь слишком прогневить необузданного рыцаря, но преисполненная твердой решимости не только не принимать его предложений, но и не прикидываться благосклонной к нему.
"Be a man, be a Christian! If indeed thy faith recommends that mercy which rather your tongues than your actions pretend, save me from this dreadful death, without seeking a requital which would change thy magnanimity into base barter."	- Будь же мужчиной, призови на помощь свою веру. Если правда, что ваша вера учит милосердию, которого у вас больше на словах, чем на деле, избавь меня от страшной смерти, не требуя вознаграждения, которое превратило бы твое великодушие в низкий торг.
"No, damsel!" said the proud Templar, springing up, "thou shalt not thus impose on me-if I renounce present fame and future ambition, I renounce it for thy sake, and we will escape in company.	- Нет! - воскликнул надменный храмовник, вскакивая. - Этим ты меня не обманешь! Если я откажусь от добытой славы и от будущих почестей, я сделаю это только ради тебя, и мы спасемся не иначе, как вместе.
Listen to me, Rebecca," he said, again softening his tone;	Слушай, Ревекка, - продолжал он снова, понизив голос.
"England,-Europe,-is not the world.	- Англия, Европа - ведь это не весь мир.
There are spheres in which we may act, ample enough even for my ambition.	Есть и другие страны, где мы можем жить, и там я найду простор для своего честолюбия.
We will go to Palestine, where Conrade, Marquis of Montserrat, is my friend-a friend free as myself from the doting scruples which fetter our free-born reason-rather with Saladin will we league ourselves, than endure the scorn of the bigots whom we contemn.-I will form new paths to greatness," he continued, again traversing the room with hasty strides-"Europe shall hear the loud step of him she has driven from her sons!-Not the millions whom her crusaders send to slaughter, can do so much to defend Palestine-not the sabres of the thousands and ten thousands of Saracens can hew their way so deep into that land for which nations are striving, as the strength and policy of me and those brethren, who, in despite of yonder old bigot, will adhere to me in good and evil.	Поедем в Палестину. Там живет мой друг Конрад, маркиз де Монсеррат, человек, подобный мне, свободный от глупых предрассудков, которые держат в оковах наш прирожденный здравый смысл. Скорее можно вступить в союз с Саладином, чем терпеть пренебрежение этих изуверов, которых мы презираем. Я проложу новые пути к величию, -продолжал он, расхаживая крупными шагами по комнате, - Европа еще услышит звонкую поступь того, кого изгнала из числа сынов своих. Сколько бы миллионов крестоносцев ни посылала она во имя защиты Палестины, какое бы великое множество сарацинских сабель ни давало им отпор, никто не сумеет пробиться так глубоко в эту страну, из-за которой состязаются все народы, никто не сможет основаться там так прочно, как я и те мои товарищи, которые пойдут за мной и в огонь и в воду, что бы там ни делал и ни говорил этот старый ханжа.
Thou shalt be a queen, Rebecca-on Mount Carmel shall we pitch the throne which my valour will gain for you, and I will exchange my long-desired batoon for a sceptre!"	И ты будешь царицей, Ревекка. На горе Кармель создадим мы тот престол, который я завоюю своей доблестью тебе, и вместо гроссмейстерского жезла у меня в руке будет царский скипетр.
"A dream," said Rebecca; "an empty vision of the night, which, were it a waking reality, affects me not.	- Мечты, - молвила Ревекка, - одни мечты и грезы! Но если бы и осуществились они наяву, мне до них нет дела.