Айвенго (Ivanhoe)

"Ha!" said Front-de-Boeuf, "thou changest thy tone, Sir Priest, and speakest brief and bold, as if thy heart were in the slaughter of the Saxon herd; and yet thou art thyself of kindred to the swine?"	- Эге, монах, - сказал Фрон де Беф, - ты переменил тон, говоришь твердо и смело и сразу так приободрился, словно жаждешь истребления саксонского стада; а между тем ведь эти свиньи тебе сродни!
Cedric was no ready practiser of the art of dissimulation, and would at this moment have been much the better of a hint from Wamba's more fertile brain.	Седрик был не мастер притворяться и от души пожалел, что с ним нет Вамбы, который, наверно, подсказал бы ему подходящий ответ.
But necessity, according to the ancient proverb, sharpens invention, and he muttered something under his cowl concerning the men in question being excommunicated outlaws both to church and to kingdom.	Но, как гласит старинная поговорка, нужда изощряет ум, а потому он пробормотал, что если люди разбойничают, то церковь предает их отлучению, а государство ставит вне закона.
"'Despardieux'," answered Front-de-Boeuf, "thou hast spoken the very truth-I forgot that the knaves can strip a fat abbot, as well as if they had been born south of yonder salt channel.	- Despardieux, - сказал Фрон де Беф, - ты говоришь сущую правду! Я и забыл, что эти негодяи способны ободрать донага жирного аббата ничуть не хуже своих французских собратьев.
Was it not he of St Ives whom they tied to an oak-tree, and compelled to sing a mass while they were rifling his mails and his wallets?-No, by our Lady-that jest was played by Gualtier of Middleton, one of our own companions-at-arms.	Ведь это они, кажется, поймали настоятеля Сент-Ивского аббатства, привязали его к дубу и заставили петь обедню, пока шарили в его сундуках и сумках? Нет, клянусь святой девой, эту штуку проделал Г отье из Миддлтона, один из наших соратников.
But they were Saxons who robbed the chapel at St Bees of cup, candlestick and chalice, were they not?"	Но те, что ограбили часовню Сент-Би и утащили оттуда чашу, дароносицу и подсвечник, были саксы, не правда ли?
"They were godless men," answered Cedric.	- Это были безбожники, - отвечал Седрик.
"Ay, and they drank out all the good wine and ale that lay in store for many a secret carousal, when ye pretend ye are but busied with vigils and primes!-Priest, thou art bound to revenge such sacrilege."	- Да еще выпили все вино и пиво, заготовленное для ваших тайных пирушек, когда вы притворяетесь, будто поститесь и молитесь, а сами пьянствуете. Знаешь, ведь твое дело - отомстить за такое святотатство.
"I am indeed bound to vengeance," murmured Cedric;	- Я и то поклялся отомстить, - проворчал Седрик.
"Saint Withold knows my heart."	- Святой Витольд будет свидетелем моей клятвы.
Front-de-Boeuf, in the meanwhile, led the way to a postern, where, passing the moat on a single plank, they reached a small barbican, or exterior defence, which communicated with the open field by a well-fortified sallyport.	Между тем Фрон де Беф вывел его через калитку ко рву, поперек которого была перекинута одна доска. Перейдя через ров, они очутились в небольшом барбикене, или внешнем укреплении стены, откуда через хорошо защищенные ворота для вылазок можно было выйти в открытое поле.
"Begone, then; and if thou wilt do mine errand, and if thou return hither when it is done, thou shalt see Saxon flesh cheap as ever was hog's in the shambles of Sheffield.	- Теперь ступай скорее, - сказал Фрон де Беф. -Только исполни мое поручение, и ты увидишь, что мясо саксов будет здесь так же дешево, как бывает свинина на бойнях в Шеффилде.