Айвенго (Ivanhoe)

"Do not do yourself such wrong," said Rebecca; "take ransom, and have mercy!-Gold will purchase you pleasure,-to misuse us, could only bring thee remorse.	- Не бери на душу такого греха, - сказала Ревекка,- возьми выкуп и будь милосерд! Золото тебе доставит всякие радости, а обидев нас, ты будешь испытывать муки совести.
My father will willingly satiate thy utmost wishes; and if thou wilt act wisely, thou mayst purchase with our spoils thy restoration to civil society-mayst obtain pardon for past errors, and be placed beyond the necessity of committing more."	Мой отец охотно даст тебе все, что ты попросишь. И если ты сумеешь распорядиться своим богатством, с помощью денег ты снова займешь место среди честных людей, сможешь добиться прощения за все прежние провинности и будешь избавлен от необходимости грешить снова.
"It is well spoken," replied the outlaw in French, finding it difficult probably to sustain, in Saxon, a conversation which Rebecca had opened in that language; "but know, bright lily of the vale of Baca! that thy father is already in the hands of a powerful alchemist, who knows how to convert into gold and silver even the rusty bars of a dungeon grate.	- Хорошо сказано! - молвил разбойник по-французски, очевидно затрудняясь поддерживать разговор, начатый Ревеккой по-саксонски. - Но знай, светлая лилия, что твой отец находится в руках искуснейшего алхимика. Этот алхимик сумеет обратить в серебро и золото даже ржавую решетку тюремной печи.
The venerable Isaac is subjected to an alembic, which will distil from him all he holds dear, without any assistance from my requests or thy entreaty.	Почтенного Исаака выпарят в таком перегонном кубе, который извлечет все, что есть у него ценного, и без моих просьб или твоих молений.
The ransom must be paid by love and beauty, and in no other coin will I accept it."	Твой же выкуп должен быть выплачен красотой и любовью. Иной платы я не признаю.
"Thou art no outlaw," said Rebecca, in the same language in which he addressed her; "no outlaw had refused such offers.	- Ты не разбойник, - сказала Ревекка также пофранцузски: - ни один разбойник не отказался бы от такого предложения.
No outlaw in this land uses the dialect in which thou hast spoken.	Ни один разбойник в здешней стране не умеет говорить на твоем языке.
Thou art no outlaw, but a Norman-a Norman, noble perhaps in birth-O, be so in thy actions, and cast off this fearful mask of outrage and violence!"	Ты не разбойник, а просто норманн, быть может благородного происхождения. О, будь же благороден на деле и сбрось эту страшную маску жестокости и насилия!
"And thou, who canst guess so truly," said Brian de Bois-Guilbert, dropping the mantle from his face, "art no true daughter of Israel, but in all, save youth and beauty, a very witch of Endor.	- Ты так хорошо умеешь угадывать, - сказал Бриан де Буагильбер, отнимая плащ от лица, - ты не простая дочь Израиля. Я назвал бы тебя Эндорской волшебницей, если бы ты не была так молода и прекрасна.
I am not an outlaw, then, fair rose of Sharon.	Да, я не разбойник, прелестная Роза Сарона.
And I am one who will be more prompt to hang thy neck and arms with pearls and diamonds, which so well become them, than to deprive thee of these ornaments."	Я человек, который скорее способен увешать твои руки и шею жемчугами и бриллиантами, чем лишить тебя этих украшений.
"What wouldst thou have of me," said Rebecca, "if not my wealth?-We can have nought in common between us-you are a Christian-I am a Jewess.-Our union were contrary to the laws, alike of the church and the synagogue."	- Так чего ж тебе надо от меня, - сказала Ревекка, -если не богатства? Между нами не может быть ничего общего: ты христианин, я еврейка. Наш союз был бы одинаково беззаконен в глазах вашей церкви и нашей синагоги.
"It were so, indeed," replied the Templar, laughing; "wed with a Jewess?	- Совершенно справедливо, - отвечал храмовник рассмеявшись. - Жениться на еврейке!