Аид, любимец Судьбы (СИ)

– Мой муж боялся своих детей и заточил их во мне. Это было больно… я умоляла сыновей отомстить. Восстать на него. Оскопить подлеца, чтобы я не могла рожать – я устала рожать… Крон согласился. Сверг и оскопил. И те, кто были заключены во мне, остались заключены. Появились войны, бедствия… мне еще больнее. Что будет, если вы закончите эту войну, Кронид? Как вы будете править? Не будет ли так, что мне станет еще больнее?

Я молчал, глядя на нее. Глаза в глаза, пока землистые губы Матери-Геи не тронула улыбка.

– Мне не нужно говорить с ними или убеждать их. Достаточно дать им свободу – но кто из вас осмелится шагнуть для этого в Тартар? Не ты ли, старший сын Крона?

Я молчал, глядя на нее…

Я молчу, глядя в лицо невидимке из прошлого, которого – видно.

«Ошибка?» – спрашивает тот глазами.

Пожатие плеч сбрасывает с них серебро тополиных листьев.

– Ты не в себе, – говорит Ананка.

«Не знаю».

Хорошо, когда в ответ собеседнику можно только думать.

Хорошо, что она заговорила.

Хорошо, что я уже миновал Лету, – сонно плещется у ног Забвение.

Хорошо, что нет стражи.

Только Трехтелая Геката попадается навстречу – нет, не так уж и страшна все-таки – останавливается, смотрит… Долго смотрит. Я уже должен скрыться из виду, а все чувствую на спине взгляд Трехтелой – что она там такого рассмотрела? Решил старший Кронид прогуляться по подземному миру. По лугам асфоделей в свободное время побродить. Там, знаете ли, наверху очень скоро начнется безнадежная битва – так, может, Аид Угрюмый решил отсидеться и пришел себе место для жилья выбирать?

А что направляется он к Тартару – так Лисса уже всем раззвонила, что у меня что-то не то с головой. И ведь даже не насладилась местью: от богини безумия презрительно отмахивались со словами: «А ты только сейчас узнала?»

– Неужели тебе совсем не страшно, невидимка?

Было дело. Страх попытался подкрасться, наивно полагая, что перед ним – всего-то хмурый воин двадцати с небольшим лет, страх втиснулся было внутрь – и через секунду бежал, в панике закрываясь руками.

Видели вы когда-нибудь, как ваш страх, спотыкаясь об острые камни и расквашивая колени, уносится прочь? Презабавнейшее зрелище – ну, то есть, если бы я умел смеяться.

– Зевс сказал, что не может решиться, невидимка…

Он много чего наговорил, когда до него дошло, что я понял… Он вообще мне обещал морду набить – прямо и безыскусно. Посейдону опять пришлось нас разнимать – чересчур практичного меня и чересчур широко мыслящего нашего предводителя.

– Гекатонхейры могут вывернуть наизнанку этот мир! – слова младшего со свистом вспарывали воздух в мегароне. – Поменять небо с землей местами! Если решиться на такое…

– Кто тебе говорит о Сторуких?! – шипел я, выкручивая запястье из захвата Жеребца.

Потом Зевс понял и вознамерился пойти сам – и тут уже Посейдон выпустил меня и пообещал набить морду младшему.

– Оставишь войско перед боем?! – грохотал Черногривый. – А если ты там так и останешься в этой дыре – кто тебя вытаскивать станет?

– Кому как не мне? – низко и грозно спрашивал Зевс. – Кому?! Если кто-то и должен спуститься в бездну, то…

И вот здесь Ананка решила проявить юмор, сделав своим перстом Геру.

Новобрачная совершила то, на что никто другой бы не осмелился: влезла в спор среднего и младшего Кронидов.

– Уж кого бы посылать! – выкрикнула она, указывая в мою сторону. – Сам же мне говорил, что он в подземном мире скоро совсем своим станет!

Мегарон затопила тишина. Замерла с некрасиво открытым ртом Афина – кажется, она собиралась говорить то же самое. Нахмурилась Гестия, стиснув пальцами горящий на ладошке огонек.

Зевс повернулся ко мне – будто только что вспомнил. Посмотрел в лицо. Понял, что еще минута – и я рвану в Тартар вообще без приказа. С безмерно усталым вздохом махнул рукой.

– Если ты сможешь, брат.

Таната нынче рядом нет, как и Гипноса – не чета первому моему спуску в Эреб. Хотя в тот раз была увеселительная прогулка. В этот…