ahc

Обожаю самокопание. Обожаю узнавать себя, давать определение и классификацию своим чувствам, эмоциям, поведению и вообще всему, что со мной или с другими людьми происходит.»

«14.01.21.»

«Я такой человек, которого привлекают другие миры больше, чем мой собственный. Вы понимаете, о чём я.»

«12.06.21.»

«Охраняю свой внутренний мир. И эти заметки как способ его сохранения. Точнее, способ заставить себя думать, что так и есть, хотя мой внутренний мир и так вне опасности, разве что существуют всякие лабораторные методы вмешательства и всё в этом роде.»

— Вижу. Похоже, проблема того, почему ты здесь сидишь, заключается в том, что ты слишком много думаешь.

— Так и есть.

Глава 9. Мигрень.

«30.01.21.»

«Почему моя голова… такая маленькая? В ней становится сложно умещать всё, кажется, будто она сейчас взорвётся. Сколько себя помню, всегда думала, что там всё сортируется по полочкам (в детстве я говорила так даже про желудок), а сейчас там будто полная каша из всего, и я всё никак не могу в ней разобраться, хотя стараюсь. В этом мне и помогает дневник, кстати — записывать свои мысли — лучший способ сортировки для меня. Мне просто нужно понять, что я — это я, а мир — это мир, и всё, что я знаю, должно иметь своё место. Вот поэтому у меня и появилась склонность всё фотографировать и сохранять. Мне нужно попытаться как-то принять и осознать всё, что уже знаю, и жить с этим дальше, так как в будущем накопится ещё больше. Есть что-то важное, об этом мире, что я не хочу забыть, но не могу ухватиться, так как этого всего много, из разных тем, всё про моё мировоззрение. Я хочу сохранить это и не могу понять, что я — это я, какой бы не была, и что мозг человека так просто не меняется. Моя противная тревожность, фу, уйди, прошу.»

Я наблюдала, как солнце медленно закатывалось за горизонт — до окончательной темноты время ещё есть. Разговор не клеился, чего и следовало ожидать, однако сидеть в тишине тоже неплохо. Парень читал записи, тихо шурша страницами, а я просто думала. Голова начала болеть.

Глава 10. Пассивное безумие.

— Но знаешь, я рада, что не одна такая. Есть ещё люди, которые меня бы поняли, и от этого легче. Все эти безумцы, которые называют себя писателями и художниками, чтобы выражать в своих творениях этот непонятный сложный мир. Благодаря им я ещё не сдалась полностью.

— Теперь я жалею, что не уделял больше времени искусству.

— Ну… Думаю, у тебя ещё есть немного времени для этого, — на мои слова он ответил лишь слабой улыбкой. Я не знала, что ещё мне ему сказать.

«08.03.21.0.13.»