Агриков меч

Поезд медленно прополз мимо стоящего на обочине посольства. Ни галицкий купец, ни его сыновья, ни наёмники не заметили старых обидчиков. Они заняты были возами, лошадьми, да и вообще старались поменьше смотреть в сторону княжеских воинов — чего доброго не понравится взгляд да передумают купца за так пропускать.

— Ну, так что, князь? — вернулся к разговору Сокол, как только поезд проследовал мимо. — Время уходит.

— Дайте им лошадей, — распорядился Варунок. — Съездим, посмотрим. За погляд, как говорят, денег не берут, небось, и шкуру не спустят.

— Как скажешь, — недовольно согласился Заруба, но возражать не стал.

Чародею и его спутникам выдали лошадей из сменных, и они повели небольшой отряд Варунка через сосновый бор к озерцу.

Разреженный лес не мешал движению, и ехать пришлось недолго. Скоро через сосны завиднелся просвет, и сразу же послышались отдалённые звуки битвы — перестук копыт, крики, лязг.

— Дальше пешком, — предупредил Сокол.

Оставив большую часть дружины в лесу, они, прикрываясь стволами, подкрались к опушке.

Ставка Фёдора Глебовича почти опустела, в ней оставалось от силы три десятка плохо вооружённых людей. Но неподалёку кружила конница, которая хоть и нацелилась исключительно на город, могла из такого коловращения ударить при необходимости в любом направлении.

— Нас только дюжина, — напомнил Заруба. — А их сотни три. Порубят и не вспотеют.

— Начнём, когда конница пойдёт на приступ, — предложил Варунок. — А эти, что шатры стерегут, нам не помеха. Сущие голодранцы.

Заруба покачал головой.

— Перешеек-то невелик, — сказал он. — С одной стороны болото, с другой чаща. Если у кого-то из этих оборванцев достанет ума и дерзости выставить заслон, пусть даже с колами и жердями вместо копий, нам придётся туго.

— Не успеют, если внезапно ударить, — возразил княжич.

— А ну как успеют? — не сдавался воевода.

— Я постараюсь помочь, — сказал Сокол.

— Чарами? — усмехнулся Заруба.

Судя по усмешке, он не слишком доверял волшбе.

— Чарами, — кивнул Сокол вполне серьёзно.

— Вот что, — сказал вдруг Рыжий. — Я тоже помогу.

— А ты-то чем поможешь? — удивился воевода. — Колдовству обучился?

Воевода первым спросил, хотя удивились многие. Ратные подвиги за Рыжим не значились. В волшбе сын гончара тоже замечен не был.

— Помогу, — заверил тот. — Если здесь дождётесь и не полезете на рожон раньше времени. Но наготове будьте! Слышите! В сёдлах!

— Ишь ты, — покачал головой воевода.

Рыжий не стал ничего доказывать, убеждать, молча вернулся к коню и уехал обратно к дороге.

***

Купеческий поезд стоял, ожидая пока на одной из повозок поправят колесо. Лесные дороги часто вызывали такие непредвиденные остановки, а Никанор, по всей видимости, не желал растягивать поезд и оставлять хотя бы одну повозку без своего присмотра.

Рыжий выехал на дорогу из бора, остановив животное на почтительном расстоянии.

— Эй, Никанор! — крикнул он, не слезая с седла. — Привет тебе от дочки!

— Ты?! — взревел тот, узнав обидчика.

— Я, как видишь, — с усмешкой выкрикнул Рыжий. — Пока вы тут по канавам ползёте, уже и в Галич обернулся. Удачно можно сказать съездил. Как говорится, дурное дело нехитрое.

— Рыжий чёрт!

— Ну, чего ты всё ругаешься, Никанор? — подзуживал Рыжий. — Мы ведь теперь вроде как родственники, получается. В ладу надо быть.

Купеческие охранники, стараясь действовать скрытно, разбирали верховых лошадей. Рыжий, заметив это, отнюдь не унимался, наоборот, словно в раж вошёл.

— И благоверную твою видел, — выкрикнул он. — К ней сосед повадился ходить, кожемяка. Помнишь его? Хроменький, согласен, зато под боком. Так что если ты так и дальше ковылять намерен, к возвращению как раз братец твоим остолопам будет. А может и сестричка.

— А ну, хватай его! — крикнул Никанор, запрыгивая в седло. — На кол, урода, насажу! Теперь-то, небось, не уйдёт!

Купец погнал за обидчиком всех, кто оказался под рукой. А под рукой у него кроме двух сыновей ходило два десятка наёмников и помощников. Никак не меньше. Даже больше, но лошадей под седлом на всех не хватило и нерасторопным товарищам пришлось стеречь караван и остаться без развлечения.

Рыжий хладнокровно дождался, пока купеческая конница наберёт ход, и только когда убедился, что ей уже не остановиться, спокойно развернул лошадь и направил её к засаде.

Хоронясь за толстыми стволами, мещёрцы частью сидели в сёдлах, частью стояли подле лошадей, готовые начать в любой миг. Н столько Ромку ждали (ему мало кто поверил), сколько удобного для выступления часа. И вот ведь как совпало: едва конница Фёдора разорвала круг и бросилась к городу, как за спинами дружинников послышались крики и стук копыт. Некоторые обернулись, пытаясь угадать, что за отряд такой приближается к ним. Но сообразить так и не успели.

— Вперёд! — крикнул Рыжий, проносясь мимо Зарубы на полном скаку.

— Вперёд! — повторили одновременно воевода и Варунок.

— Пора, — сказал Сокол.

Прежде чем забраться в седло, чародей отпустил придерживаемую рукой сосновую ветку, и та взметнулась, выбросив к небу облачко желтоватой пыльцы.