Агриков меч

— Да, нет. Тут что-то иное. Мне вот тоже в одном деле помешал кто-то. И дороги путаются. Вроде бы правильно идёшь, а не туда попадаешь.

— Я и говорю бражничать меньше надо… — хохотнул Фёдор.

Монах задумался, как бы что-то подсчитывая, потом встряхнулся.

— Если опять не заплутают, а вроде бы негде им теперь плутать, то завтра к вечеру жди подмогу, — сказал он.

— Другое дело. С этого бы и начал. А то взялся меня поучать.

Князь опять успокоился. Как Сокол заметил, его настроение вообще быстро менялось.

— Тебя накормили? — Фёдор потянулся к кувшину. — Выпьешь со мной?

Монах покачал головой.

— Я сыт, а хмельное не жалую. Есть ещё одно дело. Не столь срочное, но возможно куда важнее окажется твоей войны…

Изложить это новое дело он не успел. В шатёр заглянул стражник.

— Там княжич суздальский пожаловал, Борис Константинович, — доложил он. — Требует встречи.

— Откуда здесь суздальский княжич? — удивился Фёдор.

— Из Мурома прискакал, с боярином молодым и кметем, — сообщил стражник.

— Вот ещё нелёгкая щенка принесла, — буркнул монах. — Ну, что за пронырливый юнец!

— Ты знал? — спросил его Фёдор, вновь раздражаясь.

— Догадывался.

— Почему не сказал?

— Только о том тебе и говорил, что спешить надо, — чернец поднялся. — Заканчивай с ним побыстрей. Пережду под небом.

Провожаемый недоверчивым взглядом князя, монах направился к выходу. Сокол поспешил следом, хотя и возникла мысль затаиться в шатре. Появление неведомо откуда суздальского княжича само по себе вызывало любопытство, а его разговор с Фёдором мог многое прояснить. Ведь в разговоре между собой князь и чернец не поминали всего того, о чём оба прекрасно знали, а с чужим человеком Фёдор мог и проговориться. Но хотя в шатре было много укромных мест, где Сокола вполне мог укрыться, отступать от тени «проводника» он посчитал слишком опасным.

— Зови княжича, — раздалось за спиной.

Как оказалось, Сокол рано расстраивался, что пришлось уйти вместе с монахом. «Проводник», сделав небольшой круг, вернулся к шатру с другой стороны. Один из стражников хотел было отогнать непрошенного гостя, но наткнулся на такой свирепый взгляд, что счёл за лучшее не настаивать. А монах, ничуть не стесняясь свидетеля, присел на корточки и стал подслушивать. Так что из-за его плеча и чародей смог услышать переговоры.

Вопреки ожиданию, они оказались довольно унылыми. Не умел молодой князь верёвки из собеседников вить, как умел по слухам его папаша. Но когда речь зашла о Мещёрской Поросли, чародей всё же вздрогнул. Не о том разговор дальше пошёл, но напомнил Соколу, каким ветром его сюда занесло, и какие долги за душой остались. Случайность? Возможно. Чародей не верил в вездесущее провидение. Однако и мимо ушей знаки пропускать не привык.

Как только Борис ушёл, монах вернулся в шатёр, едва опередив какого-то настырного посетителя. Оттёр соперника могучим плечом от входа. Тот хоть и оказался воином не из слабых, а по богатой одежде судя — знатным, сперва опешил от наглости, а после поздно уже стало очередь отстаивать. Провожаемый коротким ругательством, чернец скрылся за пологом.

— Зря ты его отпустил, — сказал монах князю. — Хорошая была возможность покончить со щенком.

— Зачем с Константином зря ссориться? — удивился такой кровожадности Фёдор. — Сосед будущий как-никак. Мальчишка просто пытался договориться, откуп предлагал, а как не вышло, так Поросль для отца выторговывал. Известное дело, торгаши они…

— Дурак ты, князь. Вынюхивать он сюда приходил, а не договариваться. И потом, хозяин не для того тебе помогает Муром вернуть, чтобы ты с суздальцами в ладах жил. На покой не рассчитывай…

Он вдруг осёкся на полуслове, замер, обняв ладонью оберег, а потом сказал сурово:

— Слушают нас.

— Как то есть слушают? — не понял князь.

— Подслушивают.

— Кто?

— Не знаю пока.

Сокол забеспокоился. Его почуял монах или кого-то ещё? Но вряд ли здесь лазутчики шныряли во множестве. Не стоило на это надеяться. Преодолеть старинный заговор могла не абы какая вещица. Откуда такой у монаха-то взяться? И почему он не почуял чародея сразу, когда тот только встал у него за спиной? Впрочем, это как раз объяснимо — заговор слабеет со временем, будто краска выгорает, вот, в конце концов, и пробило покров волшебный. А подробности выяснять времени не осталось. Пока заговор худо-бедно держался, следовало как можно скорее уходить. Подальше от монаха и его оберега.

Сокол выскользнул из княжеского шатра, едва не столкнувшись с вбегающим на зов князя охранником. Потеряв «проводника» он стал уязвим. Благо уже стемнело. И хотя сотни костров освещали лагерь, его пока никто не заметил. Чары таяли как снег под весенним солнцем. Как это выглядело со стороны, Сокол не знал, но обнаружить его могли теперь в любое мгновение, и потому он, пригибаясь к вытоптанной земле, перебежал в тень соседнего навеса, где и затаился.

Скоро сюда пожаловал вестовой. Из-под навеса выскочили воины, побежали в разные стороны, поднимая на ходу тревогу и обшаривая тёмные закутки. Свой навес они проверить, однако, забыли.