Агрессия и катастрофа

Что же происходило в апартаментах Гитлера? Его день в "Вольфшанце" начинался с чтения докладов штаба авиации и бесед с Герингом. Затем приходил Иодль, знакомивший верховного главнокомандующего в общей форме с событиями последних суток. Потом Гальдер приносил сообщения специально по Восточному фронту. В середине дня начиналось главное заседание с обсуждением обстановки, в котором, помимо Кейтеля, Иодля и Гальдера, принимали участие адъютанты, представители различных областей управления рейхом и часто фронтовые командиры. В 18 часов происходило обсуждение вечерней обстановки, а в полночь снова все собирались и начиналось изучение изменений, происшедших за день. Особым вниманием пользовался Восточный фронт. Гитлер вскоре уже хвалился, что каждый полк и каждый батальон, участвующий в боях на Восточном фронте, "контролируется три раза в день при обсуждении обстановки"{737}. Отдавались распоряжения войскам, касающиеся и крупных, и самых незначительных вопросов. Разговоры в бункере Гитлера кончались глубокой ночью. Утром все начиналось сначала.

В период кризиса в генеральном штабе часто заходила речь о мемуарах Армана Коленкура и о записанных им разговорах с Наполеоном во время отступления из Москвы в 1812 г. Подобные сюжеты чрезвычайно живо обсуждались всеми офицерами и генералами "Вольфшанце". Для аналогий подобного рода имелось, конечно, достаточно материала. Воспоминания о судьбе Наполеона в России неплохо характеризовали общий тонус настроений в гитлеровском генеральном штабе зимой 1941/42 г.

Варлимонт признает: "С момента изменений на Востоке, когда в первых числах декабря 1941 г. Красная Армия после своих успехов под Ростовом и на других фронтах почти за ночь сумела вырвать инициативу, германское командование поняло, что ему угрожают одно за другим небывалые доселе потрясения. Даже отступление в Северной Африке, которое именно в те же дни заставило армию Роммеля, при странном совпадении во времени, вернуться на исходные позиции марта 1941 г. у Сирта, в период этого сумбура вызвало очень незначительную реакцию"{738}.

Одним из убедительных примеров не только переоценки нацистской верхушкой своих возможностей, но и непонимания ею постепенно меняющейся расстановки глобальных сил стало объявление Германией войны Соединенным Штатам Америки в начале декабря 1941 г.

Еще в апреле 1941 г. Гитлер обещал японскому министру иностранных дел, что в случае войны между Японией и США Германия немедленно выступит против Соединенных Штатов. Ведь рейх - непобедим и может объявлять войну кому угодно! 19 ноября 1941 г. на официальный запрос из Токио Риббентроп подтвердил взятое обязательство. В Берлине считали, что нападение Японии на США притянет американские и английские силы к Дальнему Востоку, отвлечет внимание американцев от Европы, а значит от возможной помощи Англии, Советскому Союзу, гарантирует от нажима на Германию, облегчит положение немецкого флота в Атлантике.

4 декабря обещание было вновь подтверждено, а когда еще через три дня в ставке Гитлера узнали о японском нападении на американскую базу Пёрл-Харбор, то, по свидетельству Варлимонта, это вызвало "прилив беспредельной радости". Можно ли было медлить с объявлением войны? И они действовали в точном соответствии с данными обещаниями. Казалось, все идет как надо. США будут прочно скованы на востоке.

Объявление войны Америке, правда, не грозило в ближайшее время никакими прямыми последствиями, но старые генштабисты хорошо знали германскую военную историю. Кроме поражения на Востоке, они могут в будущем получить еще один фронт. Варлимонт писал значительно позже: "После этого безоговорочного решения (объявления войны США. - Д. П.) вырисовывалась война на два фронта в своей самой тяжелой форме. Если военный план Гитлера до этих пор предусматривал в течение нескольких месяцев полностью выключить Россию как "военный фактор силы", с тем чтобы после этого всей концентрированной мощью вермахта закончить войну и на Западе, то теперь речь могла идти лишь о том, как опередить противника и избежать окружения превосходящими силами на Востоке и Западе. Разумеется, в качестве первой задачи стояла необходимость преодолеть тяжелый кризис Восточного фронта. Не менее важно и срочно нужно было весь военный план в целом приспособить к новым условиям"{739}. Но так писалось позже.

Конечно, Варлимонт преувеличивал вероятность и значение "нового фронта" на Западе, создавать который союзники пока и не собирались. Однако, бесспорно, германские руководители недооценили потенциальные возможности США и Англии по ведению войны в Азии и в Европе.

Стратегия на 1942 год

I

Когда на Восточном фронте появились первые признаки некоторой стабилизации, когда непосредственная угроза катастрофы миновала, Гитлер и его военные советники должны были оглянуться вокруг, чтобы бросить взгляд на общее развитие событий.

Империя стояла перед совершенно изменившейся обстановкой, которая настоятельно требовала новых решений.